"Роберт Маккаммон. Голос ночной птицы " - читать интересную книгу автора

Вот от таких глупостей и разваливается мой город, Эдуард! То есть наш город.
Видит Бог, от него через полгода останутся одни руины, если эти языки не
перестанут болтать!
- Я не хотел вас расстраивать, сэр, - пояснил Уинстон. - Я лишь
пересказываю то, что вам, по моему мнению, необходимо знать.
- Посмотрите! - Бидвелл показал рукой на окно, где разбухающие дождем
тучи снова начали закрывать солнце. - Пустые дома, пустые поля! В мае
прошлого года у нас тут было больше трехсот жителей! Трехсот! А теперь вы
мне говорите, что их всего сотня?
- Или около того, - поправил Уинстон.
- Вот именно, и скольких еще заставит бежать язык Алисы Барроу? Черт
побери, не могу я сложа руки ждать, пока приедет судья из Чарльз-Тауна! Что
тут можно сделать, Эдуард?
На лице Уинстона выступила испарина от влажности в комнате. Он поправил
очки.
- У вас нет иной возможности, кроме как ждать, сэр. Законы необходимо
соблюдать.
- А какие законы соблюдает Черный Человек? - Бидвелл оперся руками на
стол и наклонился к Уинстону, блестя выступившими на красном лице
бисеринками пота. - Какие правила и постановления ограничивают его
любовницу? Лопни мои глаза, но я не могу смотреть спокойно, как все, что я
вложил в эту землю, будет разрушено каким-то потусторонним мерзавцем,
которому насрать на мечты людей! Свою корабельную компанию я построил, не
сидя на заднице и не дрожа, как баба! - Это он произнес сквозь сжатые
зубы. - Идете вы со мной или нет, это как вам хочется, Эдуард! А я пойду и
положу конец болтовне Алисы Барроу!
Он зашагал к двери, не ожидая управляющего, который поспешно закрыл
гроссбух и вскочил, чтобы бежать следом - как мопс за широкогрудым
бульдогом.
Они спустились по предмету, который для обычных граждан Фаунт-Рояла был
чудом, достойным созерцания: по настоящей лестнице. У нее, правда, не было
перил, поскольку плотник, руководивший ее возведением, умер от дизентерии до
окончания работ. Стены особняка Бидвелла были украшены картинами и
гобеленами английской пасторальной жизни, но внимательный осмотр выявлял
следы плесени. На многих побеленных потолках имелись водяные пятна, а в
темных нишах можно было заметить крысиный помет. Бидвелл и Уинстон
спустились по ступеням, громко стуча сапогами, и привлекли внимание
домоправительницы Бидвелла, всегда следившей за передвижениями своего
хозяина. Эмма Неттльз была широкоплечей коренастой женщиной лет тридцати
пяти и обладала носом столь внушительным и подбородком столь квадратным, что
могла бы краснокожего воина испугать до смертных судорог. Сейчас она стояла
у подножия лестницы; пышное тело было облечено в обычный балахон,
накрахмаленная белая шляпа заставляла промасленные и прилизанные без
нежностей волосы лежать недвижным строем.
- Какие будут приказания, сэр? - спросила она с весьма заметным
шотландским акцентом. В ее мощной тени стояла одна из служанок.
- Я ухожу по делам, - коротко ответил Бидвелл, снимая с вешалки
темно-синюю треуголку - одну из нескольких разных цветов, подходящих к
соответствующим костюмам. Он надвинул шляпу на лоб, что было не так просто,
учитывая высоту парика. - На ужин пусть будут "рваные парнишки" и кукурузный