"Роберт Маккаммон. Голос ночной птицы " - читать интересную книгу автора

болью, чтобы стремиться причинять ее другим. Мэтью подумал, не вернуться ли
за лошадьми, но ему никогда в жизни не приходилось седлать или взнуздывать
верховую лошадь, а ситуация была критической. Нет, решил он, лучше уйти в
лес и держаться вдоль дороги - в ту сторону, куда они направлялись.
- Мы все бросили, - безутешно проговорил Вудворд, меся ногами грязь
пополам с сосновыми иглами. - Все! Одежду, мои парики, судейские мантии.
Боже правый, мой камзол! Этой скотине достался мой камзол!
- Да, сэр, - ответил Мэтью. - Но ему не досталась ваша жизнь.
- Жалкой же она будет с этой минуты! Ой-ой-ой, он чуть не сделал из
меня сопрано! - Вудворд всмотрелся в непроглядную мглу впереди. - Куда мы
идем?
- В Фаунт-Роял.
- Куда? - споткнулся магистрат. - Не заразило ли тебя безумие этого
человека?
- Фаунт-Роял находится в конце этой дороги, - сказал Мэтью. - Если
будем продолжать путь, то через несколько часов дойдем. - Оптимистичное
заявление, подумал он. Раскисшая земля и полосующий дождь их существенно
задержат, зато и преследователям тоже ходу не добавят. - Вернемся сюда с
местной милицией и заберем наше имущество. Мне кажется, это наш единственный
выбор.
Вудворд промолчал. Действительно, другого выбора у них не было. И если
он сможет вернуть себе камзол - а также посмотреть, как Шоукомб дрыгает
ногами в петле, - имеет смысл заплатить за это несколькими часами столь
гнусного и недостойного положения. Он не мог избавиться от назойливой мысли,
что если человек упадет в яму немилости Божией, то это дыра без дна. Он был
бос, избитые яйца болели, голова обнажена на потеху всему миру, ночная
рубаха промокла и покрылась коркой грязи. Но они хотя бы остались живы, чего
не мог бы сказать о себе Тимон Кингсбери. "Исполнение приговора не входит в
мои обязанности", - сказал он Шоукомбу. Что ж, это можно скорректировать.
Он вернется сюда и отберет свой камзол, пусть это даже будет последнее
его деяние на этой земле.
Мэтью шел чуть быстрее магистрата и остановился его подождать. Через
некоторое время ночь и буря поглотили их.

Глава 4

Наконец-то дневное солнце пробилось сквозь облака и засияло над
промокшей землей. По сравнению с холодом прошедшей ночи стало заметно
теплее, так было больше похоже на обычный май, хотя тучи - темно-серые,
набухшие непролитым дождем - еще нависали в небе, еще медленно сходились со
всех сторон света, чтобы снова закрыть солнце.
- Говорите, - сказал крепко сбитый мужчина в чересчур пышном парике,
стоя у окна второго этажа своего дома и оглядывая пейзаж. - Говорите, я
слушаю.
Второй, присутствующий в этой комнате - она была кабинетом, уставленным
полками, книгами в кожаных переплетах, укрытым красно-золотыми персидскими
коврами поверх соснового пола, - сидел на скамье перед письменным столом из
африканского красного дерева, держа на коленях гроссбух. Но он здесь был
посетителем, поскольку человек в парике поднял свои 220 фунтов веса из
собственного кресла, которое стояло по ту сторону письменного стола.