"Мак-каммон Роберт.Песня Свон {= Наслаждение смертью}" - читать интересную книгу автора

Пока она искала, она все время издавала слабые всхлипывающие звуки.
- Тут у меня кое-что есть, - бормотала она, - где-то тут.
- Выкладывай давай, - он подтолкнул ее ладонью. - И тогда, быть
может, я не отвешу тебе по заднице.
Ее рука ухватила то, что она искала.
- Нашла, - сказала она. - Ага, вот оно.
- Ну, давай сюда!
- Хорошо, - ответила женщина; всхлипывание прекратилось и голос ее
стал тверд, как железо. Одним незаметным плавным движением она вытащила
бритву, со щелчком раскрыла ее, взмахом руки крепко резанула ею по
открытой руке бородатого.
Из разреза струей брызнула кровь. Лицо мужчины побледнело. Он
схватился за запястье, рот его округлился, а затем раздался вскрик,
похожий на сдавленный кошачий вой.
Женщина тут же вскочила на свои полные ноги, держа перед собой
брезентовую сумку как щит и снова замахиваясь лезвием на обоих мужчин,
которые прижались друг к другу, затем выбралась на замусоренную мостовую и
побежала. Бородатый, у которого кровь стекала по руке, гнался за ней,
держа деревяшку с торчащими ржавыми гвоздями, глаза его сверкали яростью.
- Я тебе покажу! - визжал он. - Я тебе сейчас покажу!
Он кинулся на нее, но она пригнулась и опять резанула его бритвой. Он
опять отпрянул и замер, тупо уставившись на полоску крови, стекающую по
его груди.
Сестра Ужас не медлила, она повернулась и побежала. Чуть
поскользнулась в луже гнилья, но удержала равновесие; сзади нее
раздавались крики двух мужчин.
- Я тебя поймаю! - предупреждал бородатый. - Я найду тебя, сука!
Погоди!
Она не стала его ждать, продолжала бежать; туфли шлепали по мостовой,
пока она не добежала до барьера из тысяч расползшихся от непогоды мусорных
мешков. Она переползла через него, на ходу подобрав несколько интересных
вещей, вроде треснутого шейкера и разбухшего журнала "Нейшенл Джиогрэфик",
и засунув их в сумку. Теперь она была за барьером. Но она продолжала идти,
дыхание все еще болезненно отдавалось в легких, а тело вздрагивало. Они
были близко, думала она. Демоны чуть не схватили меня. Но, слава Иисусу,
все обошлось, и когда он прилетит на своей летающей тарелке с планеты
Юпитер, я буду там, на золотом берегу, целовать ему руки.
Она стояла на углу Тридцать Восьмой улицы и Седьмой Авеню, успокаивая
дыхание и глядя, как поток машин проносится мимо, будто охваченное паникой
стадо. Желтое марево от мусора и автомобильных выхлопов висело, как дымка
над заболачивающимся прудом, и влажный пар изнуряюще действовал на Сестру
Ужас. Капли пота проступали на лбу и стекали по ее лицу, одежда набухла,
ей так недоставало какого-нибудь дезодоранта, но тот у нее закончился. Она
оглядывала лица незнакомых ей людей, окрашенные в цвет мяса сиянием
пульсирующего неона. Она не знала, куда идет, и едва ли понимала, где
была. Но она знала, что не может стоять на этом углу до утра - стоять
снаружи, она осознала это давно, значило привлекать дьявольские
рентгеновские лучи, бьющие по голове и старающиеся выскрести твой мозг.
Она пошла на север, в сторону Центрального парка; голова ее тряслась в
такт шагам, плечи сгорблены.