"Мак-каммон Роберт.Вифаниин грех {= Бессмертный грех}" - читать интересную книгу автора

мужчину на койке. И он почувствовал удушье. Она подняла руку - ту самую, с
бамбуковой палкой, и ткнула ею паучиху. Раздался короткий вопль, и пополз
густой кислый запах, паучиха зацепилась за горло Эвана. Он почувствовал
подобное бритве прикосновение леденящей боли, затем липкую теплоту
струящегося яда. Паучиха тряслась, изливая свою жидкость в белое животное
под ней. Человек закричал в животном страхе и яростно забился в проволоке,
паучиха засеменила по его шее, оставляя тонкий, коричневатый след, упала
на пол и заспешила в темноту. Но женщина обрушила на нее свою туфлю и
превратила в окровавленную массу.
Человек все еще вопил и дергался, кровь запятнала его запястья и
лодыжки. В круге света появился Джентльмен. Он глядел на Эвана
прищуренными глазами, выражающими любопытство. Его сопровождали два
вооруженных солдата. Один из них осклабился.
Женщина была зачарована реакцией Эвана на боль. Ее язык высунулся и
лизнул нижнюю губу. Эван приподнял голову, жилы на его шее напряглись,
небольшая красная точечка отмечала место укуса паучихи. Затем его голова
откинулась назад, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Его зрачки
закатились, и из-под полузакрытых век выглядывали два белых пятна, словно
мраморные шары. Джентльмен сделал знак, чтобы проволоку ослабили.
- У одного, которого зовут Эн-ди-котт, есть возможности, - сказала
ему женщина. - Также у другого, которого зовут Вин-зант. Они будут
сотрудничать. Другие бесполезны. - Она коротко кивнула Джентльмену,
наблюдая как двое других отвязывали американца, затем повернулась и
исчезла в темноте.
Когда она ушла, вьетконговский офицер с отвращением поглядел вниз на
раздавленного паука и содрогнулся. Использовать пауков было ее идеей. С
тошнотворным отвращением он увидел, что пятно яда попало на его ботинок, и
поспешил к себе, чтобы очистить его, пока не разъело французскую кожу.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИЮНЬ


3. В ТЕМНОТЕ, 1980

В темноте он прислушивался к отдаленному глухому звуку собачьего лая
и недоумевал, почему этот звук вызвал мурашки на его теле.
Не потому ли, подумал он, что пес лает на кого-то? Или на что-то?
Что-то, что крадется по полуночным улицам селения Вифаниин Грех словно
воплощение божества мщения. Он слегка повернул голову, чтобы взглянуть на
циферблат часов на ночном столике. Двадцать минут четвертого. Большая
часть ночи еще впереди, самая тихая, когда кошмары дрожат на границе
реальности. Он выжидал, не желая возвращаться в сумрачный сон, потому что
сейчас его терзал страх, и в желудке нарастал плотный комок напряжения,
словно узел из переплетенных мускулов и внутренностей.
Он знал: если они придут за ним, то обязательно ночью.
Собачий лай резко оборвался, словно его поглотила земля. Человек
лежал неподвижно под бледно-голубыми простынями, полосы лунного света,