"Энн Маккефри. Полет дракона. "Всадники Перна" (Цикл Перн. Книга 1-я)." - читать интересную книгу автора

нависали над большими ткацкими станками, за которыми трудились
искусные мастера, производя прекрасные гобелены и яркие полотнища
разных тканей. Повсюду царил дух сосредоточенного молчаливого усердия.
Глаза всадников еще не привыкли к полумраку, как к ним подошел
невысокий человек и, после произнесенного вполголоса приветствия,
пригласил их пройти в маленькое помещение, располагавшееся с правой
стороны зала и отделенное от него занавесью. Там при ровном
фосфорическом сиянии светильников всадникам удалось, наконец, получше
разглядеть его. Это был нестарый еще человек, с лицом, сплошь покрытым
густой сетью морщин и шрамами от ожогов. Печальные глаза ткача
слезились, к тому же, нервный тик заставлял его постоянно моргать. И
все-таки что-то неуловимое выдавало в нем бывшего обитателя Вейра.
- Теперь меня зовут Лайтол, - хриплым голосом произнес человек.
Ф'лар печально кивнул.
- Ты, наверное, Ф'лар, - сказал Лайтол, - а ты - Ф'нор. Вы оба
похожи на своего отца.
Ф'лар снова молча кивнул.
Лайтол судорожно сглотнул, лицо его мучительно передернулось.
Встреча с обитателем Вейра была нелегкой для изгнанника Он попытался
выдавить улыбку.
- Драконы в небе! Новости летят быстрее Нитей.
- Неморта отложила Золотое Яйцо.
- Йора умерла? - с волнением спросил Лайтол, и лицо его на
мгновение перестало нервно подергиваться. - А Неморта? Кто догнал ее?
Хат?
Ф'лар кивнул.
- Снова Р'гул, да? - Лайтол горько усмехнулся и уставился в стену
невидящим взглядом, веки его успокоились, но щека и висок опять
задергались от тика.
- Вам досталось Плоскогорье? Все Плоскогорье? - резко повернувшись
и делая ударение на слове "все", спросил он.
- Да, - кратко подтвердил Ф'лар.
- Вы видели женщин Фэкса, - в словах Лайтола слышалось отвращение.
Он не спрашивал, он только подтвердил очевидный факт. Помолчав, он
добавил: - Так вот, лучших нет на всем Плоскогорье. - Его тон
выражал высшую степень презрения. Он присел на массивный стол,
занимавший почти половину крохотной комнатки. Руки его с такой силой
сжали широкий ремень, стягивающий свободное одеяние, что толстая кожа
сложилась вдвое.
- Похоже, ваши надежды не оправдались, - продолжал Лайтол. Он
говорил слишком много и слишком быстро. Из уст любого другого
обитателя холда такая речь была бы воспринята всадниками как
оскорбление. Но Лайтол, человек равного с ними воспитания, мог себе
позволить любой тон. Его многословие было результатом бесконечного
горького одиночества, и это понимали все трое. Лайтол торопливо
задавал вопросы и сам же на них отвечал, словно стремился утолить
ненасытную жажду общения с людьми своего круга. Однако то, о чем он
говорил, было действительно важно, и всадники старались не пропустить
ни слова.
- Этот Фэкс любит женщин с пышным телом, женщин покорных, -