"Наталия Мазова. Исповедь Зеленого Пламени ("Магические письмена") " - читать интересную книгу автора

в протянутой руке. - Ненавижу этот гребаный Ругиланд! И президента Виторию
ненавижу с ее проклятой программой сохранения генофонда! И все это
благополучное семейство Ковенски тоже ненавижу! И ящик ваш с идиотскими
сериалами, и институт, и вообще химию нашу наследственную, и весь этот
мир!!! Господи, если ты действительно есть, скажи - неужели нигде в
мироздании нет места, где я смогу жить так, как я, а не как надо им?! Хочу
туда! Хочу!
(Тогда она еще очень легко бросалась этим словом - "ненавижу", ибо
было ей лишь неполных семнадцать лет. Всем нам в этом счастливом возрасте
хотелось умереть как можно более красиво и посмотреть, как наши близкие
будут плакать над нашим гробом...)
Она резко дернула вниз руку со свечой - и вдруг замерла ошеломленно,
глядя расширившимися глазами на повисшую перед ней в воздухе... трудно
сказать, что это было. Словно комната, тонущая в полумраке, была всего лишь
изображением на холсте, но кто-то полоснул по холсту ножом, и в разрезе
проглянуло небо, сияние дня...
- Что это? - выговорила она растерянно. И словно отвечая на этот
вопрос, перед ее мысленным взором нарисовалась картинка: лес, поляна у
ручья, над которым склонились рябины с едва начавшими желтеть ягодами... а
на траве у ручья сидит маленькая девочка с глазами в пол-лица и играет на
флейте печальную песенку.
Она поставила свечу на стол. Еще раз оглянулась на дверь. "Лживая,
коварная змея! Знай же - он мой и только мой!" - донесся истеричный женский
вопль телевизора. Светлый разрез дрогнул, словно испугавшись, но никуда не
делся, наоборот - вроде бы стал еще шире. Ей показалось, что туда можно
протиснуться...
Она протянула руку к полке, сняла оттуда заветную тетрадку, на обложке
которой большими корявыми буквами было нацарапано: "МОИ СТИХИ. ХИ-ХИ!"
Вырвала последний чистый лист и торопливо вывела на нем: "Мама, я пошла
погулять, постараюсь вернуться к ужину". Еще секунду помедлила, затем
засунула тетрадь за ремень штанов, зажмурилась... и шагнула со стула.
Она не знала, что больше НИКОГДА не вернется в эту комнату, в которой
после ее ухода ничего не изменилось. Вот только свеча погасла сразу же, как
только за ушедшей по закону Истока затянулся разрыв ткани мироздания.

2

Стражи на лестнице, ведущей в Башню Теней, нервно поглядывали на
восток - оттуда на Город надвигалась дождевая туча, а над лестницей не было
ни навеса, ни магического щита. Не очень-то весело стоять в карауле, когда
на тебя обрушиваются холодные потоки дождя, за две минуты выпивающие тепло
тела...
Порыв ветра закрутил на асфальте высохшие чешуйки тополиных почек и
хлестнул непонятно откуда взявшимся песком по щеке Дэлва.
- Пойдем, что ли, внутрь, - бросил он Гиару. - В конце-то концов, мы
не почетный караул, а Стражи, встречающие гостей. А какие гости могут быть
в дождь...
- Погодим еще, - отозвался Гиар. - Хлынет, тогда и спрячемся. Откуда
ты знаешь, может, кто-то из них движется сюда за Именем, - он повел пленом
в сторону нескольких торопящихся куда-то прохожих. - Например, она.