"Наталья Мазова. КОГДА НЕ ПАЛ МОНСЕГЮР..." - читать интересную книгу автора

- ...И какой это по счету?
- Шестой, кажется, - я роняю голову в колени. - Все то же
самое: длинные патлы и плащ по ветру. Молодой-обаятельный.
- Хоть кто он такой? - Лайгалдэ неподвижно сидит с другой
стороны костра, лица не видать за танцем пламени, но голос
ровно спокоен.
- Да так... Некий рыцарь из некой Сути. Вроде бы даже не
моталец, встретились - разошлись... Надеюсь, преследовать, как
Хальвдан, не будет.
В отчаянии я ударяю ногой по коряге, горящей в костре, в
небо летит фонтан золотых искр.
- Лайгалдэ, когда же это кончится? Почему я всем им верю?
Неужели я так и останусь глупой девчонкой, которая влюбляется в
кого попало? Ауре был в восемнадцать, но с тех пор три года
прошло!
- Ты - Огонь, - медленно отвечает Лайгалдэ. - Ты - все,
что есть огненного в мироздании, ты танцуешь в кругу и не
способна разглядеть тех, кто смотрит на тебя из темноты. Ты -
та любовь, что вспыхивает, как пожар, зажженный молнией. Если
ты когда-нибудь поумнеешь, люди перестанут слагать сказки про
Тристана и Изольду.
Мерно, нараспев текут слова, ложась вокруг меня магической
чертой, и мне уже не надо вслушиваться в голос, произносящий их
- они живут отдельной жизнью...
- Вечно, бесконечно, пока стоит мир, пока ты прекрасна,
пока вообще существует на земле красота... И разве хоть один из
них был недостойным, разве ничего не дал тебе взамен? Ты
видишь, ты знаешь, ты смотришь не глазами, заглядывая поверх
голов... Каждый мечтает протянуть тебе руку, ступить в круг
рядом с тобой, ибо ты одна способна увидеть человека лучше, чем
он видит сам себя в зеркальном водовороте Круга Света. Может
быть, даже не ты их влечешь, но собственное отражение в твоих
глазах - нигде и никогда более не увидеть им себя столь
совершенными. Пока не погаснет огонь, пока не смолкнет
музыка...
Языки пламени танцующими клинками обступили меня, кольцом,
ало-золотой стеной, и странные лица видятся мне в пламени,
которое тянется ко мне то вьющейся прядью волос, то тонкой
прекрасной рукой целителя или менестреля, то разлетевшимся
краем одежды...
И я вскакиваю на ноги.
- А что потом, Лайгалдэ? Когда смолкнет музыка, когда я
уже не буду молода и красива? Что тогда? Объяснять сыну или
дочери, что отцы есть не у всех? Неужели так никогда и не будет
ничего постоянного? Ответь, Лайгалдэ! Лайгалдэ!
Тишина. Чуткая тишина ночного леса. Только треск сучьев в
костре. С другой его стороны никого нет. Я одна... И неизвестно
откуда доносится нежный шепот:
- Илладзингье... Золотоволосая...