"Александр Мазин. Я - инквизитор" - читать интересную книгу автора

работу, превратившись в гражданское подобие "солдата удачи".
Правда, вышесказанное можно было сформулировать и иначе: он бросил свою
жену; ему было предложено уйти с работы. Но это - вопрос выбора точки
зрения. Человеку, которого учили проектировать нестандартную электронику,
противно шесть часов в день ремонтировать видео-, аудио- и прочую
аппаратуру. Мужчине, ищущему в любовницах остроту, а в жене - спокойствие и
тепло, утомительно быть супругом нервной манекенщицы с характером сиамской
кошки.
Марина ушла одним прекрасным июльским днем, забрав с собой девяносто
процентов барахла и две трети мебели. Через три минуты после отбытия
грузового фургона Андрей пропел оду Гименею и позвонил в аэропорт. На
следующее утро
он уже летел на юг. Вернулся он через десять дней. И нисколько не
огорчился, услышав от своего директора, что "такие необязательные люди" ему
не нужны. Возможно, директор ожидал раскаяния и обещаний "никогда
больше...", но Ласковин лучезарно улыбнулся и попросил трудовую. Свободен!
В наследство от прошлого Андрею Александровичу Ласковину осталась
однокомнатная квартира (хозяевам заплачено до конца следующего года), тысяча
восемьсот баксов наличными, друзья, с которыми можно весело провести вечер,
и подруги - для времени, остающегося между вечером и утром. Следует также
внести в актив приятную внешность, умение раскалывать рукой двухдюймовые
доски и ремонтировать компьютеры (если не стошнит). Став свободным, Андрей
Ласковин решил жить весело и разнообразно. Средства же на веселую жизнь
Андрей предполагал получать от охранной халтуры, которую организовал ему
Митяй, Николай Митяев, лучший друг лет этак с двух.
О нем, Кольке Митяеве, следует сказать особо.
Появившись на свет в одном роддоме, Андрей и Николай почти двадцать лет
прожили в соседних комнатах коммуналки на Петроградской и шли по жизни
плечом к плечу от детского сада до Политеха. Здесь их пути разошлись, потому
что Митяй вылетел со второго курса и загремел в армию. Андрей же завершил
образование вполне благополучно и был распределен в контору, развалившуюся
спустя полгода после появления там Ласковина. Но не вследствие его появления
там, а в силу известных социальных катаклизмов?. Тогда Андрей оказался перед
выбором: пойти сэмпаем к Славе Зимородинскому или поискать что-то подходящее
по избранной специальности. Андрей выбрал второе. Возможно, по той же
причине, по которой в семнадцать лет превратил каратэ-до из "жизни" в хобби.
Впрочем, и в настоящее время он не забывал два-три раза в неделю посетить
коллективно арендуемый зал на улице Комсомола и вполне соответствовал
коричневому поясу, повязанному больше десяти лет назад.
Николай Митяев почти всю свою жизнь смотрел на лучшего друга сверху
вниз, но первенство Ласковина признавал безоговорочно. Не только потому, что
шестидесятипятикилограммовый Ласка на татами разделывал в ноль
девяностодвухкилограммового Митяя, и не только потому, что мозги Андрея
шевелились быстрей. Андрей обладал той особенностью, что практически в любой
компании давал окружающим почувствовать в себе лидера. Нет, слово "лидер"
было не совсем верным. Андрей не склонен был командовать другими. Просто он
выглядел человеком, с которым стоит считаться. Единственный, кто мог
указывать Андрею после того, как отец и мать Ласковина отбыли на заработки в
Монголию, это друг и сэнсэй Вячеслав Михайлович Зимородинский. Но и он - до
определенного предела. Так, в восемнадцать лет, окончательно решив не делать