"Дейвид Мейсон. Тень над Вавилоном" - читать интересную книгу автора

степени. Он не упомянул еще одного мотива: ему хотелось, чтобы его сын Майк
последовал примеру Хауарда. Старик Зиглер не раз говорил о своих надеждах,
что сын наконец "перестанет гарцевать в мундире и устроит свою жизнь,
занимаясь бизнесом".
В течение последующих трех лет надежды старика по поводу Хауарда
полностью оправдались. Хауард пропахал рынок, отыскал честолюбивого, но
обиженного молодого торговца, который работал на крупную компанию, и убедил
его перейти к себе. Торговец привел с собой команду. Хауард предоставил им
свободу действий и установил щедрые премиальные; все это вылилось в
напряженную работу и преданность, а после трехмесячной депрессии привело к
началу исключительно удачной операции. Старик Зиглер был восхищен, а Хауард,
к своему удивлению, обнаружил, что и впрямь достаточно здорово управляется с
делом. Его торговая команда охотно - если не с облегчением - переложила на
него все административные заботы.
Относились к нему хорошо, платили еще лучше, но он так и не смог
преодолеть свою нелюбовь к удушающим ограничениям Сити. Хауард терпел три
года, а потом заявил своему хозяину, что хочет уйти. Старик был расстроен,
но принял отставку.
- Чем ты собираешься заняться, Эд?
- Личная и общественная безопасность - советы компаниям и частным лицам
по вопросам безопасности, постараюсь, чтобы они не очень страдали от
домогательств террористов и похитителей заложников. Сегодня на все это
большой спрос. А еще - это больше похоже на то, чему меня учили.
- Майка тоже берешь к себе? - полуутверждающе предположил
Зиглер-старший.
Его сын последовал примеру Хауарда, но по прошествии некоторого времени
старик понял, что Майк не создан для коммерции.
- Я его не спрашивал, - ответил Хауард, - и не стал бы спрашивать без
вашего на то благословения. Но, возможно, он захочет примкнуть, когда
услышит об этом деле. Я не буду его просить, но, если он ко мне обратится, я
приму его с распростертыми объятиями.
Старик покорно вздохнул. Он пожелал Хауарду всего самого доброго, и они
расстались искренними друзьями.
Когда он сообщил Клэр, что распрощался с конторой, та пришла в ужас, а
когда он поведал, чем собирается заняться взамен, она на почве этого
прямо-таки рехнулась. Две недели она негодовала, разражаясь бранными
тирадами по поводу и без повода, как последняя стерва. В конце концов ему
это надоело, и он сказал, что ей лучше подыскать себе вместо него
какой-нибудь "коврик, чтобы вытирать ноги", который станет сносить вспышки
ее раздражения и при том обеспечит тот изнеженный образ жизни, к которому,
опять же благодаря ему, она привыкла. Клэр заверещала и швырнула в него
огромный нож для разделки мяса; тесак пролетел мимо и, разбив вдребезги
кухонное окно, чуть было не обезглавил дымчатую белку, совершавшую налет на
птичью кормушку снаружи. В ответ, чтобы охладить пыл жены, он спокойно
вывернул ей на голову кастрюлю с остывшим супом гаспачо, а затем подошел к
телефону и отменил ужин с гостями. Хауард никогда не любил гаспачо - он
вызывал у него несварение.
На следующий день дорогое платье Клэр забрали в химчистку, чтобы
отчистить пятна от супа. Очень скоро Хауарда тоже "почистили" с помощью
последовавшей за этим мерзкой процедуры развода. Отчасти из-за отвращения к