"Дэвид Мэйсон. Череп колдуна " - читать интересную книгу автора

приобретения, и снова потери... о, очень многое. И долгая жизнь. Я хотела
узнать твое предназначение. Хотела понять, можно ли мне помочь тебе, и
теперь вижу, что я должна это сделать. - Она отпустила руку Оуэна с
непонятной, натянутой улыбкой. - Даже воровство написано на этой руке.
Оуэн пожал плечами.
- Ведь твой народ часто говорит, что человек должен жить как ему
хочется, - ответил он ей. - Небольшая кража... ведь ты знаешь, мы все не
без греха.
Она засмеялась:
- И ловкость в речах - тоже. Ладно, баро, я знаю одну старуху из
нашего племени, которая помнит много старых языков. Она называет себя моей
прабабушкой, но я ей не верю. Я отведу вас к ней.
С гибкой грацией она двинулась между повозками, а Оуэн и Кайтай пошли
следом. Оуэн заметил, что бегавшие ребятишки сворачивали в сторону, чтобы
не пересекать ей путь, а взрослые цыгане провожали ее взглядами,
исполненными странной почтительности.
- Ты - царица табора, - догадался Оуэн.
Она кивнула:
- Да, умница баро. Я - Зельза. - Она назвала свое имя с такой
важностью, будто это был титул. - Но мой народ беден и немногочислен, -
добавила она, когда они уже входили в другой разноцветный фургон. Взгляд ее
скользнул в сторону Оуэна. - И сейчас у нас больше нет царя. Я одна...
Она легонько постучала в дверь. Изнутри злобно отозвался высокий
голос, говоривший с сильным акцентом, и Зельза ответила. Последовал
трескучий обмен на цыганском языке, и затем дверь отворилась.
Женщина, глядевшая на них с порога, вполне могла быть чьей угодно
прабабушкой, или даже прапрабабушкой. Ее лицо было как дряблое зимнее
яблоко, коричневое, морщинистое и иссохшее, но глаза горели, как у молодой
девушки, и держалась она прямо и с достоинством. У нее даже оставалось
несколько зубов, которые она показала в том, что равно можно было счесть и
улыбкой, и злобным оскалом.
- Будят старую женщину, которой так нужен покой. Хотела показать мне
книги, да я вижу, что тебе надо, распутница, - бранила старуха Зельзу. -
Мало тебе мужчин в таборе, вдовица? Готова угождать первому же гахьо только
за его роскошную бороду! И что это за дурацкая книга, из-за которой вы меня
побеспокоили?
Кайтай поклонился старухе - у его народа всегда было принято почитать
старость.
- О высокочтимая, я - Кайтай, скромный школяр. У меня здесь... - он
открыл сумку и извлек оттуда крошащийся, ветхий свиток, - одна очень старая
книга. Я надеялся найти кого-нибудь, кто мог бы подсказать мне способ
прочесть ее. Счастливая судьба распорядилась так, что мы встретили ваши
кибитки на своем пути.
Старуха в ответ хихикнула, видимо польщенная учтивой речью и манерами.
Она взяла у него рукописи, а Зельза отворила глядевшее на табор крохотное
оконце, чтобы впустить немного света.
Старая цыганка разложила книгу на узкой походной койке, уселась и
стала, щурясь, рассматривать ее, часто переворачивая листы. Зельза, Оуэн и
Кайтай безмолвно стояли в полутьме. Оуэн нагнул голову, потому что кибитка
была низка для него, зато Кайтай был весь как натянутая струна.