"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

главе стола в своем ярко-голубом одеянии и, казалось, был занят не столько
едва слышной для уха живых беседой, сколько своими тайными думами.
Собственно, Гиннеан должен был сделать это один как наследник Дийнавира, но
Треллен прочел в его глазах такое смятение, что махнул рукой и позволил
Владену сопровождать брата. Мальчики на нетвердых ногах прошли через весь
зал, и Гиннеан подал герою чашу, от волнения и любопытства забыв должным
образом поклониться.
- Вот мой сын, господин, - сказал тогда старший Дийнастин, который
собственноручно прислуживал легендарному воину. И, чуть поколебавшись,
добавил:
- А это - племянник...
Каман Брас принял питье, осушил чашу - вино, прикасаясь к его губам,
превращалось в тонкий прозрачный пар - и отдал ее обратно, при этом взглянув
сперва в лицо Владена, а уже потом - юного сына Треллена. Глаза призрака
были внимательны и глубоки, но удивительным образом лишены блеска. Как
выяснилось позже, это было все, что сумел разглядеть Гиннеан, в то время как
Владену почудилась в чужом взгляде еще и странная пристальность, как будто
сквозь глаза Камана Браса на него изучающе смотрел кто-то другой, скрытый и
могущественный... Герой жестом отпустил мальчиков, и те пошли назад через
зал, стараясь двигаться медленно и чинно, хотя обоим очень хотелось
побежать.
Волшебник замер при мысли, что завтра ему придется вновь встретиться с
Каманом Брасом лицом к лицу -уже как единственному наследнику Треллена...
Что он увидит в глазах призрака теперь, став могущественным магом, освоив
большую часть тонкостей своего ремесла, научившись различать мельчайшие
переливы чувств, красок, звуков? Его душу всколыхнуло волнение, вроде
предвидения грядущих изменений в судьбе, но он пригасил его, заставив себя
сосредоточиться на осмотре чертога.
Он внимательно исследовал запас факелов и сложенные в очаге поленья.
Магия огня проявляется самой первой, и неожиданности такого рода были ни к
чему. Тщательно накрытый стол поблескивал в лунном свете серебром, ничего не
дрожало над ним, кроме голубоватых лунных бликов. Владен запрокинул голову и
долго, прищурившись, разглядывал потолок. Старые темные балки выглядели
совершенно обыкновенно. В зале было тихо, гулко и покойно. Владен оставил
его, совершенно уверенный в том, что ничье вмешательство не испортит
завтрашнего пира.
Когда он вышел на улицу, успокоенность неожиданно сменилась неясной
тревогой. Было очень тихо, слишком тихо, на вкус опытного мага. И тишина эта
пришла до срока - по многим признакам, тайным и открытым, он знал, что
некоторое, пусть очень короткое время пока отделяет его от полуночи. День
Присутствия еще не начался, еще не время было этой призрачной тишине
вторгаться на широкий, окруженный добротными хозяйственными постройками
двор. Владен замер и стоял, вбирая окружающее зрением, обонянием,
чувствительной кожей, он даже попробовал, как горчит на языке осенний
воздух. Когда наконец со звоном караульного колокола пришла полночь, мир
неуловимо изменился, и уже ничего нельзя было разобрать. Волшебник ощутил
некоторую досаду, что День Присутствия помешал ему. Теперь оставалось только
идти спать. Он поднялся в свои комнаты, чувствуя, как воздух вокруг него
становится холоднее и теряет запах. Дийнавир останется для него призрачным
до следующей ночи, пока будет длиться мистическое застолье. А когда через