"Майра. Как пал Дийнавир " - читать интересную книгу автора

смолу.
- Возьмите себя в руки! - негромко, но резко приказал Владен. - И
помогите мне.

Глава V

Он вернулся к себе умиротворенный, хотя усталость положила вокруг его
глаз темные круги. Человеку, который погиб, находясь под действием злых чар,
трудно пройти через Врата. Владен сделал все, чтобы путь Барухи к Закатному
престолу не был омрачен встречей с чудовищными ночными стражами. Волшебник
искренне скорбел о смерти сотника - тот нравился ему своей открытостью и
мужеством. И уже в который раз в душе закипел гнев, которому пока не было
выхода... Владен усилием воли унял свои чувства.
В покоях, которые он занял здесь, в усадьбе, было сейчас полутемно.
Масляный светильник прогорел и погас, но из щелей между ставнями пробивался
хмурый осенний рассвет. Он лежал на широких половицах тонкими длинными
полосами, похожими на перекрещенные клинки, как высеченный светящийся знак.
Владен переступил через скрещение лучей, на долю мгновения задержавшись
в узенькой полоске света. Утро было сродни вечерним сумеркам - та же
размытость очертаний, то же ожидание определенности, те же мягкие тона и
аромат влаги в холодноватом воздухе. Он обратился с молитвой к утренним
богам, но, как и следовало ожидать, те не услышали его в своих далеких
странствиях. И все же ему стало легче, как будто рассветный ветер, наплывая
прохладной волной с горных вершин, утишил его усталость и притупил тревогу.
Владен с благодарностью вспомнил о Куллинене, научившем его этой
благословенной игре в оттенки наравне с более серьезными вещами.
Волшебник опустился на постель, но спать ему, как ни странно, не
хотелось. Он прислушался к своим ощущениям. Впервые за последнее время
тишина не несла в себе ничего гнетущего, как будто благоволение богов снова
накрыло Дом на Перевале, словно пушистое крыло. Владен некоторое время сидел
так, чувствуя, как утро вливается в него чистой, не запятнанной никаким
преступлением силой, а потом коротко рассмеялся. Это был знак, а он чуть не
пропустил его. Это был миг его превосходства над Ночью, и им следовало
воспользоваться.
Он встал и ногами разбросал расстеленные на полу циновки. Придирчиво
осмотрел широкие половицы, намечая точки будущего рисунка, затем глубоко
вдохнул и крепко обхватил руками голову. Слова, которые он произносил
мысленно, постепенно - почти независимо от его воли - начинали порождать
звуки. Голос гудел в нем, отдаваясь в прижатых к вискам ладонях, сперва
совсем низко и монотонно, потом - разбиваясь на оттенки, приобретая богатую
и разнообразную жизнь. Наконец дрогнули губы, не в силах сдерживать напор, и
одновременно с первой прорвавшейся наружу нотой на полу вокруг волшебника
затлели крошечные огоньки... Они становились ярче по мере того, как креп
звучащий голос, над каждым из них поднималось аметистовое зарево, словно
Владен стоял в центре диковинного созвездия.
Он пел, заставляя волшебный свет разгораться, затмевать мир привычных,
плотных, тяжелых вещей, и чувствовал, что уходит, легко, почти невесомо
переносится в совсем другое пространство, где цвета, звуки и запахи
беспрепятственно перетекали друг в друга, а вещество было податливым, как
расплавленный воск, и принимало любые формы с такой же легкостью, как и