"Майра. Ген Истины " - читать интересную книгу автора

говорить, только мычащего что-то. Пилота не было видно за спинкой кресла.
"Гальпа", казалось, выровнялась, и вокруг за темными стеклами уже не так
часто вспыхивали огни разрывов, но из-за воя и насмешливого блеяния писатель
не мог состредоточиться и понять, хорошо это или плохо.
- Мы над морем! - крикнул Витторио. - Осталось еще немного потерпеть!
Молитесь, не давайте им сбить вас с толку!
Гудерлинк прижался лбом к стеклу. Ему показалось, что он различает
сквозь защитную полимерную дымку волны залива, широкую и подвижную водную
гладь. Он слышал, как Алсвейг читает молитвы, повторяя одни и те же слова
снова и снова, как закольцованная звуковая запись. У него даже немного
отлегло от сердца...
Вдруг новый всплеск ужасной какофонии оглушил его - и не только его.
Гудерлинк увидел, как Витторио приподнялся в своем кресле, насколько
позволяли ремни безопасности, как будто хотел выпрямиться в полный рост,
потом вдруг задергался, словно прошитый автоматной очередью, и, рухнув
назад, снова пропал из виду. В тот же момент машину затрясло; "Гальпа",
резко клюнув носом, пошла вниз.
- Франк, мы падаем! Франк! Франк, сделай что-нибудь!
Алсвейг здоровой рукой рвал застежки ремней на груди. Писатель
судорожно принялся расстегивать свои, но преуспел в этом еще меньше: он и до
половины не освободился, а Алсвейг уже втиснулся в кресло пилота, подмяв
Витторио, и щелкал кнопками. Над его головой истерически мигало аварийное
табло.
- Господи! - звал Гудерлинк, сам едва понимая, что говорит. - Господи,
помоги нам! Боже мой, ну пожалуйста!
Нечеловеческий хор продолжал неистовствовать, но они уже почти не
слушали его, занятые борьбой за собственные жизни. Видимо, у Алсвейга что-то
получалось, потому что они до сих пор еще не ткнулись в землю и не
превратились в огненный шар. Двигатели искалеченного осмобуса теперь выли не
хуже невидимых врагов, в воздухе салона едко запахло горящим пластиком.
- Боже мой, что же с нами будет, что?..
"Гальпа" сбрасывала скорость. Писателя трясло. Он ничем не мог помочь
Алсвейгу, потому что, неизменно наделяя своих героев умением водить
всевозможные наземные и воздушные аппараты, сам так и не удосужился освоить
ничего, кроме маленькой "мистерии-стрекозы", позволявшей худо-бедно
передвигаться по городу. Поэтому теперь он сидел, трясся в панике и повторял
прерывающимся голосом какие-то на ходу выдуманные молитвы, скорее всего, не
имевшие с настоящими ничего общего. Он не мог бы даже сказать, надеется ли
он в действительности на помощь свыше или просто твердит их, чтобы меньше
думать о смерти. Это продолжалось, как ему показалось, очень долго.
- Садимся! - крикнул Алсвейг. Его голос прозвучал неожиданно громко.
Гудерлинк едва успел осознать, что вой и омерзительные вопли стихли, как
машина коснулась земли и он, плохо пристегнутый, ударился виском о толстое
стекло и прикусил кончик языка. "Гальпу" подбросило вверх, и только потом
она окончательно встала на твердую землю. Алсвейг продолжал сидеть, глядя
прямо перед собой, видимо, еще не веря, что ему удалось посадить раненую
машину.
Гудерлинк с грехом пополам освободился от ремней и пробрался к нему.
Журналист неловко скорчился в пилотском кресле, большую часть которого
занимала массивная фигура Витторио. Глаза пилота были полуоткрыты, из-под