"Владимир Маяковский. Письма, заявления, записки, телеграммы, доверенности" - читать интересную книгу автора

Полтора года я не брал в рот рифм (пера в руки, как Вам известно, я не
брал никогда). Сейчас только чувствую себя крайне удрученным, так как нужно
во Всеросгазету сдать стихи о голоде. Если с этого что-нибудь поэтическое
начнется, то, конечно, будет идти в ДВР. Из перечисленных Вами фамилий -
Мариенгоф дрянь; если же его отобрать, как Вы советуете, то получится дрянь
отборная. Что есть др - везет Сережа.

Видовое

Что касается Рощина, то спасибо, "я уже". Пастернака познакомил с ним с
удовольствием - пусть талмудят головы друг другу.

Биографическое

Хочу приехать в Читу. Если Краснощеков поедет, поеду и я.

Лирическое

Обнимаю Вас и целую.
Шлю стишонок "Наш быт". Можно бы, пожалуй, и напечатать.
Отпечатан только в Агитросте - распространение малое.
В. М.

54

Н. Ф. ЧУЖАКУ

[Москва, около 20 августа 1921 г.]

Дорогой товарищ Чужак!

На Ваш шутливый запрос о том, "как живет и работает Маяковский",
отвечаю. Здесь приходится так грызться, что щеки летают в воздухе. Работать
почти не приходится: грызня, агитация и т. п. выжирают из меня все вместе с
печенками. Для иллюстрации шлю копию моего заявления в МГСПС о Госиздате. 25
числа дисциплинарный суд. Обвиняемый - Госиздат (Вейс, Мещеряков и
Скворцов). Обвинитель - я. Постараюсь перегрызть все, что возможно. Не
считайте изложенное в заявлении за исключение: таких случаев тыщи. Со "150
000 000" было так же, если не хуже. Месяцев 9-10 я обивал пороги и головы.
Уже по отпечатании была какая-то "ревизия" и "выемка": кто, мол, смеет
печатать такую дрянь, когда на Немировича-Данченко бумаги не хватает! "Ну,
батенька, и подвели же вы нас!" - сказал мне руководитель Госиздата, а потом
утешил, сказав, что "по-видимому, с вами ничего не будет". Но - это все
мелочи. Главное - мы побеждаем. Сторонники растут. Все выступающее против
нас настолько мелко и глупо, что всякий, "коммерчески" не заинтересованный в
нашем уничтожении, переходит к нам.

65