Глава 1

[1]

За послǏднія двадцать пять-тридцать лǏтъ въ жизни черемисъ замǏтенъ большой переломъ.

И раньше черемисы дǏлились на двǏ, рǏзко разграниченныя половины: одна явно и болǏе или менǏе искренно держалась христіанства, другая соблюдала христіанскіе обряды чисто внǏшнимъ образомъ, что называется изъ-подъ палки, т. е. только по принужденію. Такъ повелось издавна. Всего лучше чувствовали себя чи мари', некрещеные черемисы, сохранявшіе древнія языческія вǏрованія. Тогда какъ остальные черемисы время отъ времени подвергались преслǏдованіямъ за отступничество отъ христіанства, извǏстнаго имъ только по имени, преслǏдованіямъ, которыя на старомъ канцелярскомъ языкǏ мягко назывались, изслǏдованіями", язычники жили совершенно мирно, усердно молились въ священныхъ рощахъ своимъ богамъ; они исправно занимались земледǏліемъ, скотоводствомъ и пчеловодствомъ, жили совершенно патріархально и сильно богатǏли. УмǏренные въ домашнемъ быту, почти все необходимое производя своими собственными руками, язычники черемисы богато и торжественно справляли всǏ жертвоприношенія своимъ богамъ. Въ то время какъ крещеные черемисы повсемǏстно роптали на поборы духовенства, язычники не знали ничего подобнаго, и та свобода, съ которою они отправляли свое языческое богослуженіе, возбуждала чувство зависти у крещеныхъ, потому что язычники не испытывали въ дǏлахъ вǏры никакихъ притǏсненій отъ духовенства и свǏтскихъ властей, особенно послǏ того какъ большая роща при дер. Купра'н сола' въ Уржумскомъ уǏздǏ Высочайшимъ повелǏніемъ отдана была язычникамъ для невозбраннаго совершенія языческихъ жертвоприношеній.

Но время начинало брать свое. Съ увеличǏніемъ числа зǏмскихъ школъ, къ черемисамъ начала проникать грамотность, а слǏдомъ за ней у молодежи появилось критическое отношеніе къ черемисской дǏйствительности. Начало такого явленія относится еще къ 60-мъ годамъ минувшаго столǏтія, когда очень многіе изъ кончившихъ курсъ Вятской духовной семинаріи стали поступать въ учителя земскихъ школъ; особенно много такихъ учитǏлǏй появилось на земской службǏ въ Уржумскомъ, Яранскомъ и Малмыжскомъ уу. Благотворное вліяніе этихъ учителей какъ на учениковъ, такъ и на окружающее населеніе было внǏ всякаго сомнǏнія. Иные изъ нихъ съ теченіемъ времени сдǏлались священниками и съ честью проходили свое служеніǏ. Присматриваясь къ черемисскому быту, не могли они оставить безъ вниманія того двоевǏрія, въ которомъ находились крещеные черемисы. ПутǏмъ частыхъ бесǏдъ со школьниками, удалось имъ незамǏтно привить молодому поколǏнію убǏжденіе въ безполезности и разорительности кровавыхъ жертвоприношеній. на которыя такъ часто тратились язычники, а по ихъ примǏру и крещǏные черемисы. Особенно грандіозны были подобныя жертвоприношенія, начиная со второй половины 70-хъ годовъ, напр. въ 1875 и въ І878 годахъ. Такъ какъ собесǏдованія учителей носили совершенно частный характеръ, нǏ имǏли въ себǏ ничего начальственного, то они и производили болǏе сильное впечатлǏніе, нежели обличенія и не всегда умǏлыя увǏщанія духовенства. Особенно плодотворным были подобныя бесǏды въ тǏхъ мǏстностяхъ, гдǏ подвизались два наиболǏе симпатичныхъ учителя: А. М. Костровъ и А. Жилинь (позднǏе священникъ). ПослǏдній учительствовалъ сначала въ с. КичмǏ, почти на границǏ Уржумскаго и Яранскаго уу., потомъ былъ священникомъ въ с. Верх-УшнурǏ, а первый въ с. СернурǏ, вблизи отъ главной языческой святыни черемисъ. Около 1880 г, Жининъ началъ замечать какое-то возбужденiе среди черемисъ: они собирались кучками и о чǏмъ-то оживленно бесǏдовали. Сначала отъ школьниковъ, а потомъ и отъ взрослыхъ черемисъ Жилинъ узналъ, что предметомъ оживленныхъ бесǏдъ черемисъ служитъ новая секта кугу' сорта', появившаяся среди язычниковъ въ предǏлахъ Ернурской волости, близь с. Ернуръ (Яранскаго уǏзда Вятской губ.)

Путемъ распросовъ Жилину очень скоро удалось установить, что секту основалъ черемисинъ язычникъ, только недавно уволенный въ безсрочный отпускъ гвардеецъ. Во время службы своей въ ПетербургǏ онъ пріобрǏлъ нǏкоторый лоскъ и умǏнье обращаться съ людьми. Происходя изъ языческой семьи, онъ съ дǏтскихъ лǏтъ присмотрǏлся къ кровавымъ жǏртвоприношǏніямъ, посǏщая вмǏстǏ со своими семейными свящǏнныя рощи черемисъ. Пока онъ находился въ военной службǏ, на него оказывали сильное вліяніе бесǏды съ сослуживцами, которыя велись въ гвардейскихъ казармахъ. Простой народъ, какъ извǏстно, очень любитъ бесǏдовать о вопросахъ вǏры. Въ казармахъ были представители разныхъ вǏръ и разныхъ народностей, и всǏ они одинаково осуждали кровавыя жертвоприношенія. Тщетно нашь черемисинъ доказывалъ древность своей Адамовой вǏры: онъ долженъ былъ согласиться, что вǏра эта устарǏла, что Богь-совсǏмъ не кровожадное существо и ничуть не нуждается въ кровавыхъ жертвахъ; особенно запомнились ему Ǐдкія нападки товарищей на черемисское многобожіе. Характерно, что съ черемисскимъ дуализмомъ всǏ собесǏдники легко мирились, но имъ казалось въ высшей степени забавно, что верховный Богъ черемисъ остается совсǏмъ безъ дǏла, такъ какъ подручныǏ Ǐму боги каждый безотчетно завǏдуетъ своей частью: одинъ скотомъ, другой пчелами, третій земными произрастеніями и т. д.

Подъ вліяніемъ этихъ бесǏдъ, у гвардейца созрǏлъ планъ радикальной реформы черемисской вǏры. Вернувшись на родину, онъ скоро нашелъ себǏ помощниковъ, въ, лицǏ родного брата и сосǏда по дǏревнǏ, и втроемъ выработали они проектъ новой вǏры. Они упразднили всǏхъ, боговъ и оставили одного верховнаго Кугу Юмо; точно также низложенъ былъ злобный Кереметъ съ его обширнымъ штатомъ, но дуализмъ все-таки сохранился, потому что носителемъ злого начала остался Шайтанъ и масса мелкихъ духовъ. Очистительнымъ началомъ реформаторы наши выставили не огонь, а воду, быть можетъ потому, что огонь не столько очищаетъ, сколько уничтожаетъ, все попавшǏе въ его власть; вода же самымъ нагляднымъ образомъ способствуетъ удаленію нечистоты. Отвергнувъ принесенiе въ жертву животныхъ, реформаторы ввели жертвы изъ муки, масла и меда, но самою важною жертвой признан пчелиный воскъ, какъ вещество, лишенное всякаго животнаго начала; изъ этого воска приготовляется одна огромная свǏча, напоминающая собою внушительныхъ размǏровъ цидиндръ; сверхъ того допущены восковыя свǏчи меньшихъ размǏровъ, числом не болǏе девяти. Изъ жертвеннаго обихода удалено все металлическое и даже гончарное: вся посуда сдǏлана изъ липоваго и березоваго дерева. Но бывшій гвардеецъ невольно сказался въ томъ, что въ число жертвенныхъ орудій для отогнанiя шайтана было деревянное ружье и такая же сабля, обшитыя холстомъ.

Съ уничтоженiемъ кровавыхъ жертвъ, исчезла теперь у черемисъ постоянная надобность въ священныхъ рощахъ и въ разведенiи многочисленныхъ жертвенныхъ костровъ: отнынǏ моленія могли совершаться даже въ обыкновенной жилой избǏ, болǏе или менǏе чисто прибранной. КромǏ жертвеннаго стола, на которомъ середину занимаǏтъ большая восковая свǏча, а по краямъ расположено все приносимое божеству, найдено было нужнымъ ввести еще другой столъ, на который раскладываются принадлежности новаго языческаго культа: сабля, ружье, а также запасныя восковыя свǏчи. Оба стола стоятъ на подстилкǏ изъ чистаго пеньковаго холста; кромǏ того отъ самаго стола длинный холстъ протянутъ изъ избы на дворъ и идетъ до ближайшаго водовмǏстилища-колодца, ключа или рǏчки, дабы очищающая стихiя имǏла непрерывный доступъ къ мǏсту моленія.

Этимъ не ограничились всǏ реформы, введенныя основателемъ новой секты: насмотревшись въ молодости, какимъ излишествамъ, какому объяденiю и опивству предавались послǏ жертвоприношенiя черемисы, реформаторъ началъ проповǏдь полнаго воздержанiя, въ особенности отъ хмельныхъ напитковъ. Основатель секты и его ближайшiе сотрудники совершали свои моленія по новому обряду совершенно открыто, нисколько не таясь предъ своими единомышленниками; вход для нихъ былъ совершенно свободенъ, и только русскiе не допускались.

ВсǏ вышǏприведенныя подробности покойный Жилинь изложилъ въ пространномъ письмǏ къ бывшему инспектору народныхъ училищъ Уржумскаго у. В. К. Магнитскому, нǏкогда своему прямому начальнику, а послǏдній передалъ это письмо мнǏ, передъ самой поǏздкой моей къ черемисамъ въ 1881 г. Кой-что въ этомъ письмǏ оказалось невǏрнымъ, иное пропущено. Въ ту пору мнǏ не удалось попасть на жертвоприношеніе новой секты, и я не могъ узнать о ней болǏе того, чǏмъ сообщало письмо Жилина къ Магнитскому; я собралъ только свǏдǏнія о томъ, что число прозелитовъ новой вǏры ограничивается пока лишь нǏсколькими дворами въ той деревнǏ, гдǏ жилъ ея основатель; что сектанты сами себя называютъ ош мари'-"бǏлыми черемисами", хранителями древней вǏры "настоящихъ черемисъ" (чи мари'), еще не испорченныхъ христіанствомъ. ВмǏстǏ съ тǏмъ я констатировалъ, что секта возбуждала большое вниманіе черемисъ, и многіе пріǏзжали издалека, чтобы ознакомиться со словъ основателя съ новымъ вǏроученіемъ и своими глазами видǏть ритуалъ секты кугу сорта. Можно было также констатировать, что рядовые язычествующіе черемисы, относились къ новой вǏрǏ въ меньшинствǏ благосклонно, а въ большинствǏ-безразлично; зато черемисы, придерживающіеся русской вǏры, съ презрǏніемъ относились къ новоявленному вǏроученiю и въ насмǏшку прозвали новую вǏру "большою свǏчой"-кугу сорта, такъ какъ кромǏ этой свǏчи на первыхъ порахъ ровно ничего не усматривали въ новой вǏрǏ, а жрецы не скрывали своего негодованія, хотя негодующихъ было ничтожное меньшинство. Въ ту пору я 8 дней прожилъ у верховнаго жреца черемисъ Токпая и былъ необычайно удивленъ обнаруженной имъ полною терпимостью къ новой сектǏ.

О новой сектǏ было вообще мало слышно, и на нее никто нǏ обратилъ вниманія. Въ 1885 г. я перешелъ на службу въ Сибирь и надолго утратилъ живую связь съ черемисами. Въ 1890 г. я командованъ былъ Томскимъ университетомъ на Казанскую научнопромышленную выставку. ПосǏщая историкогеографическое отдǏленіе выставки, я увидалъ полный наборъ богослужебныхъ предметовъ, выставленный по собственному почину однимъ изъ основателǏй секты-Якмановымъ, фамилiю котораго я теперь только узналъ. ТепǏрь жǏ стало для меня ясно, что совсǏмъ пропущено въ письмǏ Жилина и что изложено недостаточно вǏрно. Даю полный перечень всǏхъ выставленныхъ предметовъ, съ записанными тогда же черемисскими названіями.

На подстилкǏ изъ "пеньковаго холста" (муш-винер') стояли два стола (уштел'): одинъ липовый, другой березовый.

А. На "березовомъ столǏ" (куэ' уштэл'): поставлены:

В. На "липовомъ столǏ" (п'истэ ушт'эл) расположены были предметы другого рода.

ВсǏ вещи выглядǏли новенькими, чистенькими, и видимо были нарочно заготовлены для выставки. На выставкǏ оказались сами основатели секты, братья Якмановы, которые по очереди объясняли значеніе выставленныхъ предметовъ; подобное объясненіе начиналось обыкновенно съ 8 ч. утра и тянулось часа 2 съ перерывами. Оказалось, что Якмановъ явился на выставку со всǏми принадлежностями культа по собственному почину. Ко времǏни выставки секта успǏла достаточно окрǏпнуть, число прозелитовъ съ каждымъ днемъ увеличивалось, и вотъ захотǏлось Якманову показать, что въ его новой вǏрǏ нǏтъ ничего зазорнаго, вреднаго или запрещеннаго. Основатель секты ничего не скрывалъ, "потому что, говорилъ онъ, въ нашей вǏрǏ нǏть ничего тайнаго: приходи каждый и спрашивай, о чемъ угодно, — мы ничего не утаимъ". Мало того, онъ приготовилъ для выставки письменное изложеніе основъ новой вǏры, въ которомъ смǏшаннымъ черемисскорусскимъ языкомъ попытался отмǏтить все существенное, чǏмъ эта вǏра отличается отъ другихъ.

Обратимся къ этому документу.