"Ролло Мэй. Любовь и воля " - читать интересную книгу автора

определенном смысле и не сможет сообщить нам что-либо важное. Замечание
Гарри Ст. Салливана по поводу исследований в области терапии по-прежнему не
утратило своей актуальности: "Если целью беседы не является помощь человеку,
то вас кормят баснями, а не сообщают реальные данные".6

Да, классифицировать информацию, которую мы получаем от наших
пациентов, можно, пожалуй, лишь очень приблизительно. Но поскольку главным
источником этой информации являются самые острые внутренние противоречия
человеческого существа и его жизненный опыт, то богатство ее содержания с
лихвой компенсирует сложности с ее толкованием. Одно дело - обсуждать
гипотезу агрессии как результата разочарования и совсем другое - видеть
напряженность пациента, его горящие яростью или ненавистью глаза, оцепенелое
тело, слышать его глухие стоны, когда он заново переживает произошедшее
много лет назад событие - отец выпорол его за то, что у него украли
велосипед, хотя в том не было его вины. Воспоминание об этом происшествии
возбуждает в нем ненависть, которая в данный момент направлена на всех отцов
во всем его мире, в том числе и на меня, сидящего с ним в этой комнате.
Такие данные являются эмпирическими в самом глубоком смысле этого слова.

С пониманием относясь к сомнениям моих коллег насчет построения теории
на основе данных, полученных от "неудачников", я, в свою очередь, хотел бы
задать им вопрос: Разве в любом человеческом конфликте не проявляются как
универсальные характеристики человека, так и специфические проблемы данного
индивида? Софокл писал не просто о патологии отдельного индивида, когда он,
шаг за шагом, провел нас через драму царя Эдипа, мучительную борьбу человека
за право узнать, "кто я есть и откуда я пришел". Психотерапевт ищет наиболее
специфические характеристики и события в жизни данного индивида - и забывая
об этом, любая терапия рискует погрязнуть в пресных, лишенных
экзистенциального смысла, туманных обобщениях. Но психотерапевт также ищет
те элементы человеческого конфликта данного индивида, которые являются
базисом постоянных и неизменных качеств, свойственных жизненному опыту
любого человека - и если мы забываем об этом, то терапия начинает непомерно
сужать рамки сознания пациента и делает его жизнь более банальной в его
глазах.

Психотерапия обнажает как непосредственную ситуацию "болезни" индивида,
так и архетипические качества и характеристики, которые и делают
человеческое существо человеческим. Именно архетипические характеристики
подверглись специфической деформации у данного пациента, что оказало
воздействие на его индивидуальные качества, создав ему психологические
проблемы. Толкование проблем пациента в психотерапии - это отчасти также и
выявление толкования человеком самого себя, с архетипическими формами
которого мы сталкиваемся в литературе. Если взять два разных примера, то
Орестея Эсхила и Фауст Гете - это не просто портреты двух данных конкретных
людей, один из которых жил в Греции в V веке до нашей эры, а другой в
Германии XVIII века, это картины борьбы, через которую все мы, вне
зависимости оттого, к какой расе мы принадлежим, и в каком веке живем,
проходим, когда взрослеем, пытаемся определить себя как индивидуальное
человеческое существо, стремимся по мере своих сил упрочить наше бытие,
пытаемся любить и творить и прилагаем все усилия к тому, чтобы достойно