"Ролло Мэй. Любовь и воля " - читать интересную книгу автора

превратилась в проблему.

Поистине, любовь стала настолько внутренне противоречивым явлением, что
некоторые исследователи семейной жизни пришли к заключению, что "любовь" -
это просто название способа подчинения более сильными членами семьи более
слабых. Рональд Лэинг попросту утверждает, что любовь является прикрытием
для насилия.

То же самое можно сказать и о воле. Во времена королевы Виктории
существовало убеждение, что в жизни есть только одна настоящая проблема -
принятие рационального решения относительно того, что следует делать; воля
же - это "сила", которая заставляет нас выполнить решение. Сейчас речь идет
уже не о том, чтобы решить, что следует делать, а о том, чтобы решить, как
принять решение. Стало быть, под сомнение поставлена сама основа воли.

Является ли воля иллюзией? Многие психологи и психотерапевты, начиная с
Фрейда, утверждают, что так оно и есть. Термины "сила воли" и "свободная
воля", в обязательном порядке присутствовавшие в словарном запасе наших
отцов, почти полностью выброшены из современных ученых споров; или же эти
слова употребляются просто в насмешку. Люди отправляются к терапевтам в
поисках замены утраченной ими воли: они либо хотят узнать, как заставить
"бессознательное" управлять их жизнью, либо хотят научиться новейшей технике
психологической обработки, чтобы вновь обрести возможность вести себя
подобающим образом, либо хотят услышать о новых лекарствах, которые помогут
им обрести интерес к жизни. Или же, наконец, они хотят научиться новейшим
методам "высвобождения аффекта", не понимая того, что аффект не существует
сам по себе, а является побочным продуктом отношения человека к жизненной
ситуации. И вот в чем вопрос: чего же человек хочет от этой ситуации? Лесли
Фарбер в своей книге о воле утверждает, что главной патологией современности
является недееспособность воли и что наше время следовало бы назвать "веком
слабоволия".2

Наша эпоха радикальных перемен, загоняет индивида назад, в его
сознание. Когда потрясение почти полностью разрушило сами основы любви и
воли, мы неизбежно уходим вглубь нашего сознания и ищем в нем, равно как и в
"невыразимом коллективном сознании" нашего общества, источники любви и воли.
В данном случае "источник" для меня аналогичен бьющему из-под земли ключу, с
которого начинается большая река. Если нам удастся найти такие источники
любви и воли, мы, вероятно, сможем открыть новые формы, в которых нуждаются
эти жизненно важные сферы опыта, чтобы выжить в новую эпоху, в которую
вступает человечество. В этом смысле, наши поиски, как и любая такого рода
затея, являются нравственными исканиями, потому что мы ищем основу
нравственности новой эпохи. Всякий мыслящий человек чувствует, что занимает
позицию Стивена Дедала: "Я иду вперед..., чтобы выковать в кузнице своей
души еще не существующую совесть моей расы".

Использовав в названии этой главы термин "шизоидный" я имел в виду:
неспособность чувствовать; боязнь близости; отчуждение. Под этим термином я
пониманию не признак психопатологии, а, скорее, общее состояние нашей
цивилизации и склонности творящих ее людей. Энтони Сторр, говоря об