"Джулиан Мэй. Враг (Изгнанники в плиоцен 3)" - читать интересную книгу автора

освободить Двойственную Реальность, помещу их внутрь, а ты воздвигни на
этом месте гору. Пусть она будет служить ли надгробным памятником. Нам еще
надо помочь Эйкену".
"Вылечив их, ты разбудишь жажду мести. Да и не рожденный королем тоже
начнет строить заговоры".
"И тем не менее. Я слишком многим обязана ему. Тебе не понять,
Минанан, - он взялся за работу, от которой я все время увиливали".



ПРОЛОГ ВТОРОЙ

Мужчина средних лет с тяжелой выступающей челюстью и прикрепленным к
голове незаметным устройством, коренастый и широкоплечий, не спеша шел по
саду, разбитому вокруг обсерватории. Из распахнутых окон доносился
невеселый смех, кто-то иронично шутил. Собравшиеся в наблюдательном зале
жители острова Окала, окружившие обессилевшего, странным образом
заключенного в недрах церебрального генератора руководителя, пытались
заставить его откликнуться. Разговор вертелся вокруг недавней битвы,
потрясшей планету. Правда, в их репликах звучала какая-то холодность,
необъяснимая отстраненность. Когда же кто-то упомянул о сбежавших с
острова детях, все дружно, взахлеб, принялись осуждать предателей.
Человек в саду, услышав их слова, неожиданно пропел:
- Что толку в скитаньях бесполезных. - Голос его звучал сильно,
чисто. Потом он подпустил лихую руладу: - Ди-да-да д'хум-дум-дум да-ха...
Человек - его звали Алекс Манион - ментальным усилием подхватил
погибшую птичку, лежавшую на золотистом песке аллеи, и бросил ее в
тележку, словно собачка двигавшуюся за ним по пятам.
- О да, я совершенно уверен, они заблудились, - донесся до него
убедительно рассуждающий баритон. - Мне до сих пор стыдно за них.
Напевая себе под нос, с той же идиотской улыбкой, Алекс вразвалку
зашагал по дорожке.
Солнце перевалило за полдень. Сад вокруг обсерватории, где Марк
Ремилард усердно изучал звезды, казалось, изнывал от зноя. Склоны лесистых
холмов, водная гладь озера Серены как бы плыли в раскаленном воздухе.
Однако здесь, под сенью гигантских плиоценовых деревьев, было на удивление
прохладно. Странный мир открывался окрест - огромные цветы величиной с
тарелку, насаженные на стебли метровой длины и толщиной с руку; величавые
секвойи, между которыми стайками разбегались вековые дубы и грабы; избыток
ароматов, затопивших это райское место. А бабочки! На посыпанной песком
дорожке их, погибших, несказанной красоты, с крыльями в полметра, лежало
великое множество. Алекс пренебрежительно сморщился - ничего особенного,
обыкновенные хеликоньянс, подобных экземпляров в его коллекции уже более
чем достаточно. Вот это да! - он присвистнул от восхищения, обнаружив на
дорожке еще одну мертвую птицу, жертву управляемого защитного пояса,
окружавшего обсерваторию. Замечательный образчик! Самец, цапля! Какое
оперение, а вот и брачный хохолок!
Мысли медленно ворочались в затуманенном, контролируемом особым
устройством мозгу Маниона. Он скосил глаза в сторону низкого барьера, где
были расставлены бочкообразные чувствительные цилиндры - рентгеновские