"Джулиан Мэй. Враг (Изгнанники в плиоцен 3)" - читать интересную книгу автора

Густой туман плотной завесой покрыл побережье на многие мили, окрасил
все вокруг в серовато-стальные печальные тона. Словно живое существо,
голубовато-жемчужная влажная взвесь не спеша, упорно рождала новый мир,
новые формы - что-то подобное руслу реки, нагромождению валунов, лесным
чащобам. Взглянешь на это белесое море и замрешь от неожиданности - вот
выплывает надгробный камень, вот затаилась серая мышь, дальше раскинулась
потерявшая четкость паутина, все серое-серое. Проходит минута, и как
озарение возникает вопрос: почему в конце августа туман? Следом ясное
понимание смысла подобного чуда - скопления плачущей воды. Не знак ли
отчаяния явлен нам? Или рождения надежды? То был день Великой Битвы, в
которой суждено было пасть достойному. Кое-кто с благоговением
приговаривал: не воплотился ли сам бесстрашный Однорукий Воин в белесое
траурное месиво, не обратилась ли горсть пепла, что осталась от него, в
пары воды, не плач ли это по самому себе, не похороны ли?
Менее впечатлительные, практичные люди возразили бы - что за нелепые
поэтические вольности! О какой тризне может идти речь! Это всего-навсего
метеорологический феномен. Причудливый, необычный? Бесспорно. Только стоит
ли теперь, после Великого Потопа, насытившего Пустое Море, чему-либо
удивляться?!
Ах, эти скептики, трезвомыслящие знатоки! Пусть их! Просто этим людям
не довелось присутствовать при легендарном единоборстве, они не принимали
участия в Великой Битве на подступах к Стеклянному Замку.
Туман, покрывший Арморику, пролив Редон и захвативший краем мрачные
топи Парижской низины, медленно сносило к югу - от диких джунглей Верхнего
Лаара к болотам Бордо и Аквитанскому заливу. Справа оставались лесистые
Вогезы, горы Юры, пологие холмы Верхней Гельвеции. К полудню фронт облаков
покрыл Кантабрию и полностью затопил Центральный Конейн. Удивительно, но
по мере движения к югу туман становился все более плотным, теперь он
полностью скрыл от глаз горы Сьерра-Морена, просочился к устью
Гвадалквивира, и только заснеженные вершины хребта Бетик немного замедлили
его движение. Туман плотно обложил склоны высочайших вершин Бетика -
Велету, Алькобабу и сверкающий на солнце пик Муласен.
Здесь, теряя силу и становясь все тоньше, туманное покрывало еще
скрывало солнце и пролилось дождем на буйные леса в горных долинах,
северные предгорья и широкие степи Южного Конейна, где стада плиоценовых
травоядных в страхе сбились на высотах. С тревогой принюхивались они к
водопаду, низвергнувшемуся с небес, вслушивались в поминальные пляски
тяжелых дождевых капель. Страшно и печально было стоять на вершинах
холмов, бок о бок с мокрым, тоже покрытым шерстью собратом.
В этот день король одержал величайшую победу.
Это был день гибели королевы Мерси и Ноданна Стратега.
К вечеру король добрался до своего замка. Слуги доставили трофеи.
Рыцари и вассалы короля встретили его радостными криками. Они
требовали назначения триумфального шествия, однако, к всеобщему удивлению,
король был мрачен и молчалив. Когда он бросил на брусчатку широкой
крепостной площади серебряную механическую руку, принадлежавшую Ноданну,
на площади наступила тишина. Что-то случилось с королем во время этой
битвы - необычно пуст был его взор, бессловесны мысли. Все решили, что
победа далась дорогой ценой. Не пострадало ли его сознание?
Стоявшие возле короля герои Блейн и Альборан попытались привести его