"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

Если подойдет к этому крюку прядильщик, то и прицепится, то есть припустит с
груди прядку пенькового прядева и перехватит руками и станет отпускать и
пятиться. Пред глазами его начинает закручиваться веревка. Крутится она
скоро и сильно, сверкая в глазах, и, чтобы не обожгла белого тела и кожи, на
руках надеты у всех рабочих кожаные рукавицы, или голицы. Прихватит ими
мастер свежую бечевку и все пятится, как рак, и зорко пред собою
поглядывает, чтобы не оборвалось в его рукавицах прядево на бечевке. Он уже
не обращает внимания на то, что не выбитая кострика либо завертывается
вместе с пенькой в самую веревку, либо сыплется, как песок, на землю.
Пропятился мастер на один конец, сколько указано, скинул бечевку на
попутные, торчком стоящие рогульки с семью и больше зубцами и опять начинает
снова. Время от времени, когда при невнимании или при худой пеньке
разорвется его пуповина и разъединится он и со слепой лошадью и с колесом, -
он тпрукнет и наладится. Впрочем, иные колеса (и, конечно, на бедных и малых
прядильнях) вертит удосужившаяся баба, а по большей части - небольшие
ребята.
Так нехитро налажен основной механизм прядильной фабрики первобытного
вида. К тому же, по старинному закону, и это маленькое заведение кочует: оно
переносное. У хозяина невелик свой двор и притом короток, а на вольном
воздухе свободней работать, если время не дождливое и не осеннее. Вот он и
выстроил свой завод прямо на общественном месте, вдоль по улице - вдоль по
широкой. Кто хочет тут проехать - объезжай около; там оставлено узенькое
место: лошадь пройдет и телегу провезет. Остальную и большую половину улицы
всю занял заводчик: выдвинул колесо. Отступая от него аршина на два, он вбил
доску со шкивами и дальше вдоль, один за другим, по прямой линии, стойки или
многозубцы на кольях. Колья эти вбил он прямо в размокшую и мягкую землю
просохшей городской водосточной канавы, как вздумалось. И по кольям-стойкам
знать, что они порядочно покочевали: били их по головам до того, что
измочалили. Вертит колесо в шестнадцать спиц, длиною в два с чертвертью
аршина, баба в ситцах, а на другом конце валяются обгрызанные поленья,
"сани", с прикрепленною бечевкою от колеса и припрыгивают, словно бумажка на
нитке, которой любят играть молодые котята. По мере того как колесо крутит
веревку, эти полешки, или "сани" - тяжелые, грубого устройства полозья, -
пошевеливаясь, пятятся ближе к машине.
Во Ржеве вообще нет никакого уважения к улицам, или по крайней мере об
них господствует своеобразное понятие: они далеко не все служат для проезда.
Действительно, во Ржеве по такой улице не проедешь, потому что там и
сям выстроены столбы с перекладиной, до которой самый высокий мужик не
достанет рукой. В полное подобие виселиц на всех перекладинах ввинчены
рогульками крепкие железные крючья. Это - большие заводы, у больших хозяев,
у которых со дворов выходят на простор преширокие ворота. У одного такого
заводчика оказалось двадцать колес: по двенадцать человек на каждом - это
прядильщики. Затем двадцать восемь человек колесников да пятьдесят шесть
вьюшников. Эти последние на каждую вьюху наматывают девять пудов пеньки, то
есть двадцать семь концов по четыре нитки, и работают по три перемены.
Я зашел в одну из таких диковинных непроезжих улиц и прямо у широких
ворот на задах большого дома едва не был сбит с ног и не подмят под сапоги с
крепкими гвоздями. Выступила задом из ворот и пятилась до самой средины
улицы целая ватага рабочих, человек в двадцать, а тотчас следом за нею
другая такая же. Все спины широкие, гладкие, крепкие, серые, белые, синие: