"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

грязноватая и сорная. Вода эта целебная: это - слезы праведницы, плакавшей о
людских прегрешениях. Вода врачует от всяких болезней и преимущественно от
глазных. Впрочем, исцеляет здесь и сельский колокол, под который во время
благовеста и звона становятся все глухие. Врачует и песок, и все прочее на
этом святом месте, которое привлекает всех болящих. Характер последних в
особенности разновиден: это не только окрестные простолюдины, но и та
столичная интеллигенция, на которую рассчитывает Балтийская железная дорога,
настойчиво напоминая о близости Ильинской Пятницы. Для наблюдателя на месте
в особенности может быть интересна именно эта категория наезжих и их
классификация. Здесь все действуют в открытую, не стесняясь. То, что под
известным давлением в столице таится или скрывается, то в Ильешах, как у
себя дома - как бы в каком-нибудь мертвом и глухом захолустье - откровенно
высказывается в самых разнообразных с трудом уследимых картинах. Они часто
обставляются крайними выходками несдержанного фанатизма и, между прочим,
обязательно требуют раздирающих душу воплей кликуш.
Главный интерес для наблюдателя, конечно, представляют во всяком случае
эти следы древнего почитания дерева и камня, старинного по существу и
облеченного лишь в новую форму. В газетных корреспонденциях нередко
наталкиваешься на подобные указания, и в особенности на эти следы
человеческих ног на каменьях. Так, например кроме знаменитой стопы,
показываемой в Почаевской лавре, имеется указание на местечко Лукомль
(Могилевской губ., Сенненского уезда), где в местной церкви хранится такой
же камень со стопой, как уже сказано нами.
Указанием на эти живые урочища и вещественные следы древнего языческого
культа мы желаем обратить внимание исследователей и на покинутых славянских
богов, и на места их почитания. Сколько известно, изучения в этом
направлении не производились до сих пор. Не нашлось до сих пор ни одного
досужего человека, который составил бы, по готовым материалам, хотя бы
краткий перечень сохраняемых, как заветные, деревьев и почитаемых за святыню
каменьев. Те и другие в изумительном множестве рассажены и рассыпаны по лицу
земли Русской, оживленные различными интересными легендами, с достаточною
ясностью свидетельствующими о живучести старой народной веры. Вот она въяве
с мельчайшими подробностями всего во ста верстах от цивилизующего города и в
14-ти от той самой дороги, которая имеет претензию возить прямо на
европейский Запад. Мало того: эти доисторические обычаи и верования имели
твердость уберечься в таком пункте, где кончаются крайние русские поселения,
где предполагаются по этому случаю три соединенные усилия: католического
ксендза, протестантского пастора и православного священника. Наконец, эта
местность - вовсе не трущобное захолустье, а весьма известная всей гвардии,
как посещаемая ею в последние дни маневров; издавна пролегало здесь Нарвское
шоссе и примыкал один из косяков того окна, которое прорубал Петр Великий.


СЕМИПУДОВЫЙ ПШИК

Как у портного на ножницах, - у некоторого кузнеца осталось "на клещах"
семь пудов железа. Куда с ним деться и на что употребить? Место глухое и
бедное, заказов никаких нет, ездят все на одноколках и не только не обивают
шинами колес, но и в самой телеге не найдешь ни одного железного гвоздя.
Таких местностей на Руси еще очень много, и для примера можно взять даже