"С.В.Максимов. Крылатые слова" - читать интересную книгу автора

отыскавши ямы в ветровалах, заваливается в них спать до первых признаков
весны. Зимой, - временем, столь вообще властным в жизни нашего народа, - и
дуги гнут, и колеса тут же, по соседству, работают и сами же собирают их.
Особых мест не предоставлено: самый промысел стал теперь кочевать, отыскивая
подходящие леса в нынешнее время их поголовного и бессовестного истребления.
Например, ильмовые и вязовые дуги считались самими лучшими и предпочитались
другим, а теперь там, где владычествовало чернолесье (в срединной России),
илим, как говорят, ходит в сапожках, т. е. можно еще найти, но деревья
оказываются никуда негодными: всегда с гнилой сердцевиной. Поневоле стали
обращаться к ветле и осине. Осина и на этот раз нуждающихся в ней выручает.
В 35-50 лет возрастом та осина, которая вырастает на "суборовинах" или на
возвышенных местах, прилегающих к настоящим борам, не хрупка и прямослойна,
а потому признается годной; из нее гнут дуги и ободья. Но где же ей
сравниться с высокими качествами древесины илима или вяза? Если живописному
дереву - вязу задалась глубокая и рыхлая, а в особенности свежая и сырая
почва по низменным пологостям рек и оврагов, он дает древесину очень вязкую
и твердую, крепкую и упругую. Ее трудно расколоть; она не боится ударов и
при этом прочна. С ней много хлопот столярам, но за то в изделье она красива
по темно-коричневому цвету ядра и по широкой желтоватой заболони, и хорошо
при этом полируется.
На смену исчезающих вязов всегда, впрочем, годится и даже напрашивается
ветла или ива различных пород и многочисленных названий (верба, ракита,
бредина, лоза, чернотал, шелюги и т. д.). По России она распространена
повсеместно, а в средней полосе, где умеют гнуть дуги и полозья, она
является в наибольшем количестве. Ивушка за то воспевается в песнях чаще
прочих дерев, потому что докучливо мечется в глаза: по лесам, между другими
деревьями, по рекам, оврагам, на выгонах, по сырым покосам. Может она расти
на сухих песках и бесцеремонно лезет в чистые мокрые болота, причем растет
необыкновенно скоро: даже срубленный пень быстро покрывается множеством
молодых побегов. Вот почему и дуга - чаще ветловая, уподобляемая весьма
образно в живом народном языке человеческой неправде: "если концы в воде,
так середка наружу; когда середка в воде - концы наружу".
За то, что эти деревья упруги, - с ними обычно поступают так. Сначала
непременно парят. На это дело годится всякая жарко натопленная банька, а где
уже этим промыслом живут и кормятся, там относятся к делу с большим
вниманием и почтением. Там гнут дуги на две руки: либо на котловой, либо на
огневой парке. Для этого приспособлены и особые заведения: простой
деревянный сруб, смахивающий на плохую избенку, аршина на два в вышину. На
потолке наведено земли и дерна, сколько он сможет сдержать, а сквозь стены
внутрь проведены две слеги и прорублена дыра с дверкой, чтобы можно было
пролезать. В оконце мужик влезет, на слегах уложит вязовые кряжи, на полу
зажжет поленья дров и вылезет вон чернее черта. Дверцу в оконце он за собою
запрет. Дрова тлеют, а кряжи млеют. Ветлы и вяз так распариваются, что гни
их потом, куда хочешь. Это - огневая парня, а если налить водой котел,
подложить под него огонь и заставить пустить пар также в наглухо закрытую
парню, то и сыр-могуч дуб сдается: придвигай теперь станок и сгибай дерево -
не сломится. Свяжи только концы веревкой, да даже хотя бы и мочалом (ценой
всего на копейку), и оставь лежать: кряж попривыкнет, слежится, ссыхаясь и
замирая так, как ты того хочешь. Когда дуги остынут, их обтесывают топором,
потом проходят скобелью, затем просушивают в теплых избах. На просушенных