"Янка Мавр. В стране райской птицы (Повесть)" - читать интересную книгу автора

И вот в то время нашелся один русский путешественник
Н.Н.Миклухо-Маклай, который захотел поближе познакомиться с жизнью таких
первобытных людей. Он приехал на Новую Гвинею, высадился на пустынный берег
и остался там один. Увидев дикарей, он пошел прямо к ним без оружия, с
поднятыми руками - в знак того, что он не хочет причинить им зла. Папуасы не
знали, что и думать, увидав такое чудо. Были моменты и очень опасные для
Миклухо-Маклая, но его искренность и любовь к этим темным людям победили их
враждебность и злобу.
Три года (с перерывами) прожил Миклухо-Маклай один среди людоедов. Он
привез им разные орудия и утварь (топоры, пилы, ножи, горшки), научил
пользоваться ими, обучил новому способу земледелия, даже привез несколько
коз и коров.
И что же? Эти люди не только не причинили ему зла, но, как брата,
полюбили его. Стоило по-человечески отнестись к ним - и у этих дикарей
нашлись и любовь, и верность, и благодарность, и другие человеческие
качества, которых иной раз не хватает кое-кому из европейцев.
Мало того, имя Маклая (они произносят - "Макрай") осталось у папуасов
для обозначения хорошего человека вообще. Так, спустя много лет они называли
"Макраем" даже одного английского губернатора, а потом еще немецкого только
за то, что они не слишком угнетали население.
Нынешние папуасы, наверно, не знают, откуда взялось у них слово
"Макрай", но нам следовало бы знать, потому что слово это говорит не только
о русском человеке Николае Николаевиче Миклухо-Маклае, но и о человечности
вообще.
...Мать Саку жила у Мапу на положении не то жены, не то невольницы.
После того как ее поймали и как она потеряла вслед за мужем еще и сына, она
не хотела уже никуда убегать, привыкла и жила тут не хуже, чем дома.
Когда ее позвали и подвели к сыну, она не хотела верить своим глазам.
Он совсем не был похож ни на того двенадцатилетнего мальчика, каким она его
помнила, ни на этих юношей, его ровесников. Все в нем, особенно одежда, было
чужое, от белых.
Но стоило Саку обнять ее и сказать на их родном языке: "Мама! Как я
рад, что мы встретились!" - как у нее сразу отлегло на душе и слезы блеснули
в глазах.
Вышел Мапу, высокий, плечистый мужчина со страшной головой, так
заросшей волосами, что нельзя было различить, где кончается шевелюра и
начинается борода. Прическа его была украшена перьями какаду и райской
птицы, горящими, как жар, а на груди, кроме собачьих и кабаньих зубов,
висели еще и человеческие. На обоих плечах виднелись широкие шрамы - тоже
своеобразное украшение: мальчикам разрезают кожу и некоторое время не дают
затянуться. На теле навсегда остаются эти почетные, широкие и глубокие
рубцы.
Он удивленно посмотрел на Саку и обратился к его матери:
- Так это твой сын, что тогда убежал? Не может быть!
- Я жил у белых и многому научился, - сказал Саку, видя, что Мапу
недоверчиво осматривает его костюм.
- И с громом обращаться умеешь? - спросил Мапу.
Саку догадался, о чем говорит вождь, и сказал:
- Умею, но они научили меня никого не убивать...
- Как это никого? И врагов? - перебил Мапу.