"Янка Мавр. В стране райской птицы (Повесть)" - читать интересную книгу автора И вот в то время нашелся один русский путешественник
Н.Н.Миклухо-Маклай, который захотел поближе познакомиться с жизнью таких первобытных людей. Он приехал на Новую Гвинею, высадился на пустынный берег и остался там один. Увидев дикарей, он пошел прямо к ним без оружия, с поднятыми руками - в знак того, что он не хочет причинить им зла. Папуасы не знали, что и думать, увидав такое чудо. Были моменты и очень опасные для Миклухо-Маклая, но его искренность и любовь к этим темным людям победили их враждебность и злобу. Три года (с перерывами) прожил Миклухо-Маклай один среди людоедов. Он привез им разные орудия и утварь (топоры, пилы, ножи, горшки), научил пользоваться ими, обучил новому способу земледелия, даже привез несколько коз и коров. И что же? Эти люди не только не причинили ему зла, но, как брата, полюбили его. Стоило по-человечески отнестись к ним - и у этих дикарей нашлись и любовь, и верность, и благодарность, и другие человеческие качества, которых иной раз не хватает кое-кому из европейцев. Мало того, имя Маклая (они произносят - "Макрай") осталось у папуасов для обозначения хорошего человека вообще. Так, спустя много лет они называли "Макраем" даже одного английского губернатора, а потом еще немецкого только за то, что они не слишком угнетали население. Нынешние папуасы, наверно, не знают, откуда взялось у них слово "Макрай", но нам следовало бы знать, потому что слово это говорит не только о русском человеке Николае Николаевиче Миклухо-Маклае, но и о человечности вообще. ...Мать Саку жила у Мапу на положении не то жены, не то невольницы. не хотела уже никуда убегать, привыкла и жила тут не хуже, чем дома. Когда ее позвали и подвели к сыну, она не хотела верить своим глазам. Он совсем не был похож ни на того двенадцатилетнего мальчика, каким она его помнила, ни на этих юношей, его ровесников. Все в нем, особенно одежда, было чужое, от белых. Но стоило Саку обнять ее и сказать на их родном языке: "Мама! Как я рад, что мы встретились!" - как у нее сразу отлегло на душе и слезы блеснули в глазах. Вышел Мапу, высокий, плечистый мужчина со страшной головой, так заросшей волосами, что нельзя было различить, где кончается шевелюра и начинается борода. Прическа его была украшена перьями какаду и райской птицы, горящими, как жар, а на груди, кроме собачьих и кабаньих зубов, висели еще и человеческие. На обоих плечах виднелись широкие шрамы - тоже своеобразное украшение: мальчикам разрезают кожу и некоторое время не дают затянуться. На теле навсегда остаются эти почетные, широкие и глубокие рубцы. Он удивленно посмотрел на Саку и обратился к его матери: - Так это твой сын, что тогда убежал? Не может быть! - Я жил у белых и многому научился, - сказал Саку, видя, что Мапу недоверчиво осматривает его костюм. - И с громом обращаться умеешь? - спросил Мапу. Саку догадался, о чем говорит вождь, и сказал: - Умею, но они научили меня никого не убивать... - Как это никого? И врагов? - перебил Мапу. |
|
|