"Янка Мавр. Амок (Роман в двух частях из времен восстания на Яве в 1926 году)" - читать интересную книгу автора

Джакарты, нынешней столицы Индонезии], - сказал лейтенант Брэнд. - Осталось
всего двести миль.
- Да, но узким проливом идти в ночное время не очень приятно, -
нахмурился капитан.
- Ничего! - весело ответил Брэнд. - Мы, можно сказать, уже дома, дорогу
знаем. Верно, старик? - обратился он к боцману Гузу, который, стоя рядом,
сосал свою неразлучную трубку.
Боцман вынул трубку изо рта, сплюнул в море:
- Завяжите мне глаза, - проворчал он, - и я все равно проведу вас в
Батавию.
Честно говоря, и сам капитан знал, что никакой опасности быть не может.
Сказал же он это лишь по привычке, как и полагается ответственному хозяину,
который обязан предусмотреть все.
"Саардам" вез в Батавию оружие: сотню пулеметов, тысяч тридцать
винтовок да соответствующее количество других военных припасов. Четыре
орудия и шестьдесят человек команды были у него на борту на случай
нападения. Однако об опасности не думало даже само начальство: ну кто мог
угрожать государственному военному кораблю в море? Не те ли вон несчастные
подневольные рыбаки, в утлых своих челнах снующие неподалеку? Подобная мысль
и в голову никому не могла прийти в начале 1926 года.
Половина команды судна состояла из туземцев, набранных с разных
островов и вымуштрованных не хуже, чем голландцы. Тут были парни с Суматры,
с Борнео, с Целебеса, но большинство - с острова Ява. Одетые в военную
форму, они не очень отличались от белых; разве только тем, что цвет кожи был
у них более желтым или темным.
Среди команды выделялся балиец (с острова Бали, на восток от Явы)
Салул, высокий худой малаец с вдумчивыми выразительными глазами. Лет десять
назад он случайно попал на постоянную работу в военно-морские мастерские в
Сурабайе, где стал позднее квалифицированным слесарем. На "Саардаме" Салул и
занимался своим делом: как хороший хозяин, ходил по кораблю, все
разглядывал, трогал, - там пристукнет, там подправит. Начальству, конечно,
такая старательность нравилась, и оно было довольно.
Тем временем "Саардам" миновал несколько обнаженных вершин, среди
которых особенно выделялась та, у которой одна сторона была как бы отсечена
сверху донизу. Посредине горы осталось углубление, словно здесь когда-то
находился ход из-под земли.
- Кракатау! - послышались голоса, и моряки стали рассматривать гору с
каким-то особенным вниманием.
Голая, без единого зеленого растения, она была мертва. На черном фоне
ее мелькали белые чайки. Вода тихо плескалась у подножия. Косые лучи
вечернего солнца сверкали на ней, как на цветном стекле.
- Кто бы мог подумать, - сказал лейтенант, - что эта тихая скала
погубила сорок тысяч людей и уничтожила несколько городов? Счастливец Гуз,
кажется, сам видел это интересное событие? - снова обратился он к боцману.
Трубка Гуза задымила еще сильней. Видно было, что он заново переживал
страшные впечатления тех дней.
- Никому не пожелаю такого счастья, - произнес он сквозь зубы, не
вынимая трубки изо рта.
- Расскажи, расскажи, как это было! - послышалось со всех сторон.
Гуз вынул, наконец, трубку изо рта, выколотил ее о борт, спрятал в