"Франсуа Мориак. Агнец" - читать интересную книгу автора

Жан де Мирбель постоял еще у двери: он тоже слушал рассказ Ксавье.
Потом ушел, думая о том, что почувствовал старый Иаков, когда сыновья
принесли окровавленную одежду Иосифа. Мирбель удивился: прошло столько лет,
а он еще помнит про детскую одежду, замаранную кровью козла.
Когда он вернулся на крыльцо, Бригитта Пиан по-прежнему сидела в
кресле. Мишель стояла подле нее.
- Вы не поверите! Он рассказывает мальчишке историю... историю Иосифа и
его братьев.
- В самом деле? - удивилась Мишель. - И Доминика тоже слушает? Она не
того ожидала. Представляю, какой у нее вид! Пойду-ка сама погляжу, - вдруг
решила она.
Мирбель ринулся за ней, умоляя идти на цыпочках. Они стояли очень тихо;
долгие минуты из-за двери доносилось лишь неразборчивое бормотание, но вдруг
голос Ксавье окреп:
- Это были его братья, он узнал их, но они... разве они могли узнать в
этом молодом господине ненавистного им когда-то мальчика? Сдерживая слезы,
он стал расспрашивать об их дряхлом отце, который был еще жив. Сердце у него
разрывалось от нежности...
- А ведь они хотели его убить, они продали его в рабство!
- Это правда, Ролан, и все же, как видишь, несмотря на это, он их
любил. Он был полон любви и к ним, его убийцам, и этим он походил на Иисуса,
приход которого он предвосхитил на семнадцать веков. А главное, запомни: там
был и Вениамин, мальчик твоего возраста, волосы у него были еще темнее
твоих, а глаза такого же цвета, как у тебя. Но он оказался счастливей тебя,
потому что у него были отец и братья...
- Но ведь братья были злые?
- Никто не бывает совсем злым: они любили отца, любили Вениамина и даже
Иосифа, вот увидишь...
Вдруг Жан и Мишель услышали тяжелые, шаркающие шаги Бригитты Пиан по
лестнице и содрогнулись от ужаса. Она держалась за перила и останавливалась
на каждой ступеньке, чтобы отдышаться. Она добралась до них в тот момент,
когда Ролан прервал рассказ Ксавье вопросами. Доминика рассердилась. Потом
Ксавье продолжил свой рассказ, и мрачная группа за дверью вся превратилась в
слух.
- Положить эту чашу в мешок Вениамина было гадко!
- Нет, ты увидишь... - сказала Доминика.
Теперь Ксавье снова говорил глухо. В коридоре стало трудно разбирать
его слова. И вдруг раздался крик:
- "Я Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет. Но теперь не
печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда; потому что Бог
послал меня перед вами для сохранения вашей жизни". И пал он на шею
Вениамину, брату своему, и плакал. И Вениамин плакал на шее его, и целовал
всех братьев своих, и плакал, обнимая их...
- Ой, вы тоже плачете, у вас текут настоящие слезы! - воскликнул Ролан.
Он сидел на коленях у Ксавье и пальчиком трогал его лицо.
- У вас совсем мокрые щеки, - не унимался он, пораженный тем, что такой
большой парень может плакать.
Ксавье, не стыдясь, утер слезы тыльной стороной ладони.
- Да, это глупо: когда мне было столько лет, сколько тебе, в этом
месте: "Я Иосиф, брат ваш." я всегда плакал.