"Франсуа Мориак. Мартышка" - читать интересную книгу автора

Костер уже разгорелся, и языки пламени поднимаются выше этих чепцов.
Открыв от изумления рот, Гийом уставился на мать. Поджигательница? Ну да,
конечно...
Поль схватила его за руку.
- Ну-ка, вставай из-за стола! Живо!
Бабушка торопливо перекрестила его, но не поцеловала, а, когда он вышел
из комнаты, заметила:
- Нам следовало бы избавить ребенка от таких сцен.
- Успокойтесь, дорогая мама, он нас не слушает, а если и слушает, то
ничего не понимает.
- Вы ошибаетесь. Бедненький мой котенок! Он понимает гораздо больше,
чем нам кажется... Поэтому нам следует вернуться к тому самому вопросу, от
которого мы совершенно напрасно отклонились. Так вот... Я думаю и очень
надеюсь, что учитель опять откажется...
- Ну что ж! Пусть тогда ваш Гийом растет, как деревенский мальчишка.
Смотреть тошно, когда богатым олухам дают образование, которого они
недостойны, а простые мальчики, дети народа...
Опять ее опьянили те общеизвестные истины, которые в ее присутствии
любил развивать дядюшка, радикал Мельер. Наверно, учитель держится таких
же убеждений. Поль приписывала ему все те взгляды, которые считаются
передовыми. Она не сомневалась, что в этом отношении он вполне
соответствует установленному образцу.
Желая избежать новой вспышки, старая баронесса ничего не ответила и
встала из-за стола. Поль двинулась вслед за ней по лестнице.
- А не могли бы мы с вами сами заниматься с ним и передать ему наши
скромные познания? - сказала баронесса.
- Занимайтесь, дорогая мама, если у вас хватит терпения, но я уже
совершенно измучилась.
- Ну, утро вечера мудренее. Спокойной ночи, дочь моя. Прошу вас,
забудьте, если я сказала что-нибудь для вас обидное. И я тоже охотно
прощаю вам обиду.
Невестка пожала плечами.
- Ах, все это слова! Разве они изменят хоть сколько-нибудь подлинные
чувства? Мы с вами уже не можем питать иллюзий...
Они стояли друг против друга в коридоре, который вел в спальни, и обе
держали в руке по зажженной свече. Дрожащее пламя ярко освещало их черты,
и у той, которая была моложе, лицо казалось особенно грозным.
- Поверьте, Поль, я совсем не так несправедлива к вам, как вы,
очевидно, считаете. И если вы нуждаетесь в извинении, достаточно
вспомнить, какую жизнь вы ведете здесь, ведь для молодой женщины это
тяжкое испытание.
- Мне было тогда двадцать шесть лет... - сухо сказала Поль, прерывая
ее. - Я никого не обвиняю. Я сама выбрала свою участь. Впрочем, и вы,
бедная мама...
Слова эти означали: прежде всего мой жалкий муж приходится вам родным
сыном. Поль утешалась мыслью, что она не одна страдает в этом аду - вместе
с нею адские муки терпит и давний ее недруг. Но баронесса не пожелала
понять намек.
- О нет, мне выпала совсем иная судьба! - воскликнула она, и голос ее
дрогнул от волнения. - У меня был дорогой мой Адемар. Мы прожили с ним в