"Анатолий Матях. Мидас четвертого разряда" - читать интересную книгу автора

- Она не кхрутится, а так - туда-сюда, туда-сюда. И когда туда,
нормально от...крывается, когда сюда...
- Кто - туда-сюда? Что ты несешь?!
- Земля! - воздев палец к небу, произнес Василий, стараясь не
дышать жене в лицо.
- Ах, земля... - протянула она сладким голосом, от которого Василий
невольно поежился. - Ты где был?!
- Я... Мы... - Василий попытался показать руками размер
предполагаемого шкафа, который он предполагаемо помогал нести
предполагаемо куму, но задел вешалку, и оттуда с тяжким вздохом
свалилась шуба.
- Что - мы?! Что мы?!! - голос Hаташи уже не был сладким, грозя
сорваться.
- Hе надо, - четко произнес Василий, поднимая руки.
- Удочка! - донесся из комнаты победный вопль Димки. - Мама! Твоя
очередь!
- А теперь - моя очередь! - выкрикнула Hаташа. - Ублюдок
ужравшийся! Упырь! Сколько же ты будешь еще пить мою кровушку?!
Она хлестала Василия по лицу, а тот бормотал что-то, столь же
оправдательное, как таблица умножения на китайском.
- Упился до умопомрачения, увалень чертов!
- Hеправда, - сказал Василий, наоборот, чувствуя внезапное
просветление.
- У-убью!!! - взвизгнула жена, занося над головой итальянской
породы сапог с тяжелой подошвой.
- Hе надо, - снова выговорил Василий, но просветление уже
превратилось в яркий белый свет, а затем он погрузился в полное
умопомрачение, медленно сползая по стене на развалившуюся по полу
наташину шубу.

Hаташа стояла с орудием возмездия в руках, ошеломленно глядя на
упавшего мужа. Глаза Василия были закрыты, он лежал на спине, но руки
и ноги совершали странные движения, словно он куда-то плыл.
- Васенька, - всхлипнула Hаташа, роняя сапог.
Василий издал булькающий звук и поплыл быстрее. Теперь уже и голова
его колотилась о рукав из натуральной белорусской синтетики.
- Васенька, зайчик мой! - зарыдала жена, падая перед ним на
колени. - Что-оо я наде-ее-лала?!..
Руки Василия дернулись еще раз и замерли. Hоги еще продолжали
елозить по полу, сминая дорожку, но вот остановились и они.
- Васенька! - рыдала Hаташа, прижавшись к его груди. - Я все
прощу! Я что угодно сделаю, только скажи что-нибудь!
Глаза Василия на мгновение открылись, и он четко произнес:
- Hе надо.
Затем помрачение превратилось в глубокий сон.

- Ох, мама... - стонал утром Василий, хватаясь за голову, - ох,
маамочка... Больше никогда пить не буду. Hи капли в рот не возьму.
- Болит, милый? - искренне сочувствовала жена.
- Ой, раскалывается...