"Герман Матвеев. Семнадцатилетние " - читать интересную книгу автора

раскололись. Спорили на переменах, спорили дома, и даже на уроках можно было
услышать шепот: "Нет, не согласна". "Да пойми ты, что она дворянка... Какой
смысл ей работать?". "Зачем же тогда жить?.."
Незаметно Константин Семенович перешел к биографии Горького, и в
представлении учениц встал не только яркий образ писателя-революционера, но
и человека большой души, горячего сердца.
У всех сложилось впечатление, что учитель лично знал, да и не только
знал, но и был дружен с Горьким с юных лет.
Это был необычный урок, и, конечно, никто из девушек не догадывался,
как долго готовился к нему учитель. Влюбленный в свой предмет, он думал о
нем в дымных землянках, в сырых окопах, в лютые морозы и нестерпимую жару.
На марше, в минуты отдыха и даже в бою он мечтал о том, что вернется в школу
и снова, как раньше, встретит любознательный блеск юных глаз. Пять долгих
лет войны он боролся за свое право преподавать. Урок промелькнул с такой
быстротой, что, когда раздался звонок, у всех вырвался вздох досады.
- Девочки, к следующему уроку я прошу прочитать "На дне", вспомнить
другие произведения Горького, которые вы читали раньше, и подготовить
вопросы, - закончил Константин Семенович и вышел из класса.
- Вот это да-а! - восторженно произнесла Женя.
- Ну что! Ну что! Теперь сама слышала! - торжествующе сказала Таня Нине
Косинской, которой рассказала о сегодняшней встрече с новым учителем.
Поднялся оживленный и радостный шум.
- Девочки, только у меня в голове все перепуталось. Я ничего не
запомнила, - громко пожаловалась Кравченко. - Надо было записывать.
- Это только кажется, - возразила Светлана. - Потом все вспомнишь.
- А как он говорит! - восхитилась Нина Шарина. - Я будто в театре
сидела!
Впечатление от первого урока было такое, что все даже забыли о
"дружеском шарже", о стертых шпаргалках и о несостоявшейся нотации. Ничего
необычного в этом теперь не видели. Всем казалось, что только так и должен
был поступить классный руководитель.
- Ну, девочки, нас можно поздравить! Учитель у нас получше Зиночки! -
сказала Катя Иванова.
- Да что ты сравниваешь! Какое может быть сравнение? - налетела на нее
Надя Ерофеева.
- Девочки, а ведь он даже переживал, - сказала Лида Вершинина. - Когда
он рядом со мной стоял, я почувствовала.
- Ну, теперь держитесь! Он нам даст нагрузку, не передохнешь!
- А как он угадал насчет Наташи Ростовой? - спросила Надя.
- Подумаешь, угадал! В каждой школе, наверно, спорят, как мы, -
ответила ей Клара Холопова и повернулась к Беловой: - Тебе понравилось,
Валя?
Валя Белова сидела на парте, задумчиво глядя в окно. Сейчас Валя
восстанавливала в памяти "лекцию" и раскладывала все по полочкам, как она
выражалась. Ее блестящая память почти не нуждалась в учебниках, и она
держала в голове все, что слышала на уроках. С первых слов учителя, когда он
заговорил о литературе, Вале стало стыдно за свою выходку и хотелось как-то
загладить вину, но самолюбие и упрямство не позволяли ей восхищаться вместе
со всеми, и на повторный вопрос Клары она сердито ответила:
- Ну что такое? Я не понимаю, что вы разахались! Обыкновенный урок...