"Герман Матвеев. Семнадцатилетние " - читать интересную книгу автора

Катя не заметила, как у нее утащили исписанную страничку и переслали
Рае, а затем и Кларе.
Девушки внимательно прочитали переписку и записали свое мнение:
"Настоящая дружба, как и любовь, встречается очень редко. Это дано не
всем".
"Дружба между мальчиком и девочкой может быть. К сожалению, некоторые
родители называют их "кавалер и барышня". Почему у них такие пошлые мысли?"
Незадолго до конца урока Катя снова перехватила листок и спрятала в
свой портфель.


ДРУЖЕСКИЙ ШАРЖ

Марина Леопольдовна, или, как ее звали ученицы за глаза, Марина, вела
свой урок главным образом на немецком языке и требовала, чтобы все ответы,
обращения к ней произносились тоже по-немецки. Она считала, что
десятиклассницы обязаны владеть языком.
Для того чтобы стать любимицей Марины Леопольдовны, следовало, сделав
вид, что ты ее не видишь, заговорить с кем-нибудь из подруг по-немецки. Этот
трюк проделывали в разное время многие десятиклассницы и закрепили его
однажды тем, что во время дежурства Марины Леопольдовны устроили в классе
громкий спор. Когда учительница подошла к двери узнать о причине шума, то
услышала, что велся спор на немецком языке. Пораженная, она отошла чуть ли
не на цыпочках, чтобы не прервать такой замечательной практики. С тех пор
десятый класс стал ее любимым классом.
Раньше она равнодушно относилась к личной жизни учениц и не особенно
интересовалась делами класса. Но после этого случая стала усердно, как
выражались девушки, "совать нос везде", где ее не спрашивали.
После ухода из школы Зинаиды Дмитриевны Марина Леопольдовна почему-то
была убеждена, что ее назначат воспитательницей любимого класса, и с
нетерпением ждала этого. Появление Константина Семеновича в школе и
назначение его руководителем десятого класса было серьезным ударом по
самолюбию Марины Леопольдовны. Она усмотрела в этом какое-то личное
недоброжелательство к ней директора и с первой же встречи не взлюбила нового
учителя.
Урок немецкого языка начался, как всегда, с устного опроса. Около
учительского стола стояла Нина Шарина. Слегка покачиваясь с носков на пятки
и внимательно разглядывая рисунок паркета, она давала характеристику
творчества Гейне.
- Довольно. Садись. Четыре, - сказала Марина Леопольдовна по-немецки.
Нина закатила глаза и, приложив руку к груди, облегченно вздохнула.
- Крылова! - вызвала учительница и быстро прошла в конец класса.
Ерофеева не успела и глазом моргнуть, как листок бумаги, который она
разглядывала, едва сдерживая смех, очутился в руках Марины Леопольдовны. Так
же быстро учительница вернулась к столу и, мельком взглянув на сильно
покрасневшую девушку, обратилась к Крыловой по-немецки:
- Напиши мне бессоюзное придаточное предложение...
Рита повернулась спиной, и через минуту, в полной тишине, мел уверенно
застучал по доске. Марина Леопольдовна села и положила перед собой
отобранный листок.