"Герман Матвеев. После бури (повесть)" - читать интересную книгу автора

в потолок, решительно ответил:
- Признаюсь вам, Иван Иванович... Это веселье мне не по душе... Сейчас,
когда еще в России льется кровь... Когда народ расплачивается за свои
ошибки... Мне не до веселья. - Камышин как-то боком взглянул на гостя и,
увидев невозмутимое выражение на его лице, продолжал: - А потом есть еще
одна причина... Я не хочу встречаться с одним человеком... Удивительно
неприятная личность!
- Кто же это такой? - подняв брови, спросил гость.
- Кутырин... Пристав. Руки у него обагрены кровью... И вообще
карьерист! Жестокий, холодный. Не люблю его.
- Не любите и боитесь, - с усмешкой проговорил Орлов.
- Боюсь? Почему боюсь? - удивился Камышин.
- Слышал я о ваших подвигах, Георгий Сергеевич. Говорят, во время
восстания вы не сидели сложа руки...
- Какая чепуха! - возмутился Камышин и сильно покраснел. - Не верьте
сплетням. Сейчас всех подозревают.
- Я не верю, - усмехнулся Иван Иванович. - А насчет Кутырина вы
напрасно... Человек он энергичный, умный, дело свое знает.
В это время открылась дверь и за ней показались славельщики. Мохнатые
шапки, большие валенки, в заплатах и не по росту одежда. В руках одного
бурак и самодельная звезда с мигающей свечкой внутри. Носы и щеки красные,
глаза блестят любопытством.
- Куда вы звезду тащите! Оставьте ее в прихожей! - сердито приказала
нянька.
- А славить-то как? - удивился Кузя.
- Без нее хорошо.
- А-а... славельщики! - обрадовался Камышин и, подойдя к двери,
крикнул: - Рита, Сережа, идите сюда! Славельщики пришли!
- Куда вы лезете, прости господи!.. Встаньте в сторонку! - все так же
сердито командовала нянька.
- Оставьте их, няня, - нахмурился инженер.
Прибежали Рита и Сережа. Георгий Сергеевич взял девочку на руки, а
Сережа подошел к ребятам и дружески им улыбнулся. Ребята сняли шапки и,
смущенно переглядываясь, молчали.
- Начинайте, пожалуйста... Не стесняйтесь! - ободрил их хозяин.
- Давай, Кузя! - вполголоса сказал Вася Зотов. - Не шмыгай ты носом-то!
- В тепле оттаял, - тихо пояснил Кузя, вытирая нос рукавом и, кашлянув
для порядка, запел "Рождество твое, Христе, боже наш..."
От волнения он запел слишком высоко, и поэтому пели давясь и
напрягаясь. Когда кончили первую молитву, Зотов дернул его за рукав и начал
сам: "Дева днесь пресущественного рождает..."
Взял он правильный тон, и вторую молитву спели стройно и дружно.
Шуточную песню петь не решились, а просто Карасев вышел на середину комнаты,
наклонился и, протянув шапку, сказал:
- С праздником!
- Очень хорошо! Спасибо. Няня, принесите им конфет, пряников, орехов...
И побольше, пожалуйста.
- Вы лучше деньгами дайте, - неожиданно попросил Зотов.
Камышин взглянул на гостя и пожал плечами.
- Детям в руки я денег не даю, Вася. Это мой педагогический принцип...