"Уле Маттсон. Бриг 'Три лилии' " - читать интересную книгу автора

В этот самый миг овечка вбежала в сарай, подгоняемая бабушкиным
башмаком.
- Бэ-э-э-э!
На шее овцы висела веревка. Миккель схватил ее и запрыгал вместе с
Ульрикой. Наконец ему удалось привязать ее за крюк в стене.
Так у них завелась скотина. Правда, у богача Синтора было сорок восемь
овец, но зато ни одной Ульрики.
Вот только беда, что вокруг постоялого двора трава больно жидкая.
Конечно, овечке много не надо, но с одного воздуха да воды не разжиреешь, и
овца до того отощала, что все ребра выступили. Она глодала деревья, грызла
жестянки и вообще все, до чего могла добраться, а жиру все не прибывало.
- Ничего не поделаешь, придется везти ее на Островок, сказала
бабушка. - Завтра и повезем.
Островок находился посередине залива и принадлежал богатею Синтору, а
жили на нем одни чайки да сороки.
- Только-только пообвыкла и с Боббе подружилась! вздохнул Миккель.
- Придумай что-нибудь ты, - ответила бабушка.
Боббе начал знакомство с того, что попробовал съесть Ульрику. Теперь он
лежал на полу и храпел, зарывшись мордой в ее теплую шерсть. Овечка тоже
храпела. Мерзнуть ей не приходилось, но и досыта наедаться - тоже.
Другого выхода не было. Бабушка пошла к Симону Тукингу просить лодку.
Он, правда, только что спустил ее на воду, но сказал, что протекать вроде не
должна. Миккель сел на весла, а бабушка устроилась на корме, крепко держа
Ульрику, которая кричала так, словно ее кололи шилом.
- Не хочется ей туда, - сказал Миккель.
- По-твоему, пусть околеет с голоду у нас на глазах? отозвалась
бабушка. - Оттолкнись посильнее правым веслом, так никогда не отчалим.
Миккель оттолкнулся. Боббе стоял на берегу и скулил, овечка вторила
ему. Миккель стал грести.
- Ульрика, - приговаривал он с каждым взмахом весла, ты не горюй,
Ульрика. Я тебя каждый день навещать буду. И Боббе тоже. Ты разжиреешь, как
богатей Синтор. А по воскресеньям буду тебе морковку привозить.
На полпути к острову в лодке появилась вода.
- Протекает! - завопила бабушка. - Греби, Миккель, греби, пока жизни не
решились!
- Я и так гребу, - ответил Миккель. - Сидите тихо, не качайте лодку!
Лучше вычерпывайте!
Но черпак лежал под скамейкой, а на скамейке сидела бабушка. К тому же
бабушка боялась выпустить овечку.
Вода все прибывала. Ульрика попробовала ее - невкусно, соленая...
Бабушка обещала, если доберется живая до берега, каждое воскресенье ходить в
церковь, не глядя, что туда десять километров с лишком. Когда будет сухо,
конечно, - ведь башмаки-то дырявые! Миккель греб так, что пальцы ныли.
- Неужели вы не знаете стиха, чтобы вода в лодке не прибывала?! -
крикнул он.
Бабушка обняла овечку, которая собралась уже прыгать за борт, и етала
бормотать все стихи, какие помнила, - и от грома, и от пожара. Потом прочла
их шиворот-навыворот.
Так уж было заведено у здешних людей: как что случится читать стишок.
- Не могу припомнить подходящего, - пожаловалась бабушка. - А от засухи