"Эдуард Маципуло. Нашествие даньчжинов " - читать интересную книгу автора

Шум крыльев нарастал, звуки, доносившиеся с улиц, превратились в
мерзкие вопли чудищ. Теперь всем стало ясно, что спящий, которого
разорвут, - это Билли Прайс. Особенно это было понятно самому обреченному.
Держась за подставку с флагами и раскрыв рот, он зачарованно смотрел на
панно. Нужен был последний толчок, и я швырнул в Билли "Шедевр XX века".
Книжка превратилась в многокрылого зверомонстра, разверзшего жаркую пасть.
Билли вскрикнул и рухнул без чувств. Подставка с флагами упала на него.
Я попытался воскресить его с помощью нашатырного спирта. Он поморщился
и открыл глаза.
- Ничего страшного, - успокоил я его и остальных. - Просто легкий
обморок. Такое бывает у детей и беременных женщин на сеансах фильмов ужасов.
Он поплелся к выходу, поддерживаемый коллегами под руки. Все подавленно
молчали, леди в пестром прятала глаза. Перед тем, как исчезнуть за дверью,
Билли обернулся и прошептал нецензурные слова по адресу научной монстрологии
со всеми ее "приемчиками".


***

Утром я вылетел в Тнекта, столицу даньчжинского княжества.
Перелет проходил более или менее удачно, если не считать того, что
"боингу" захотелось отдохнуть посреди океана, а потом еще раз - на верхушках
финиковых пальм.
По бортовому телевидению показывали старое шоу с изгнанием дьявола из
полураздетых девиц, страдающих эпилепсией. Припадки несчастных были
виртуозно отработаны, чувствовалась рука опытного балетмейстера. Какой-то
нищий в замызганном пиджаке поверх некогда оранжевой тоги бродил по салону
самолета и будил пассажиров.
- Это надо смотреть. Врачует души.
И пытался им всучить раскрашенные иконки с изображением азиатских
богов, амулеты, книжечки с религиозными стихами.
Еще один Билли Прайс? Но у меня не было к нему отвращения. Наоборот! И
я подумал, что облик Билли Прайса - это насильственная оболочка. Я,
наверное, был такой же...
Я пригласил анахорета - сесть рядом со мной к великому удовольствию
пассажиров.
- Спасибо, - удивленно пробормотал он. - Разве вас не смущает мой вид?
И этот запах... Я уже невыносим для нормального носа, знаю...
И верно - как его пропустили в самолет? И дешевый одеколон, и пот, и
что-то из горюче-смазочных материалов. Его глаза ненормального сияли, как у
человека, который одновременно испытывает и радость, и грусть. Или
удовольствие от боли. Запоминающееся лицо. Звали этого человека Джунзом.
Просто мистером Джунзом. Хотя к слову "мистер" он явно не привык.
- Вы, должно быть, из секты Муна? - спросил я дружелюбно.
- Нет! - засмеялся он. - Не угадали. Я даньчжин.
- Доброго вам урожая, - произнес я Даньчжинское приветствие. Он вылупил
на меня глаза, и я похлопал по его влажной руке. - Какой же вы даньчжин,
если не знаете языка? Да и лицо у вас не азиатское, я бы сказал, славянского
типа. Поляк? Чех? Русский?
- У нас не имеет значения национальность... У нас по признаку истинной