"Лариса Матрос. Снова у побережья" - читать интересную книгу автора

что любая попытка серьезного, профессионального анализа здесь очень важна
для повышения уровня культуры и понимания в споре, который, как известно,
только и должен родить истину. А по большому счету, истину "родит" самый
справедливый из судей - время.
Среди авторов, которые представлены в "Побережье" разножанровыми
произведениями, я выделила работы Е.Витковского - поэта, прозаика,
переводчика, литературоведа. Здесь переводы поэм южноафриканского поэта
Дидерика Йоханнеса Оппермана и глава, на мой взгляд, многообещающего романа
"Чертовар", в котором (судя по прочитанному) исследуются истоки
бессмысленного зла, берущего начала с древности и простирающегося до наших
дней. Когда-то давно сильно запивший поп "...нарекал Кавелями всех младенцев
мужского пола, продолжалось это долго, покуда под конец Петрова поста
почтенный служитель культа не рухнул ... в приступе белой горячке. Лишь
когда очухался батюшка маленько, приступили бабы, мамаши новорожденных
Кавелей, с вопросом: что это за имя такое и где его в святцах искать.
Батюшка раскрыл глаза и дал последнее в своей жизни объяснение: "Так ведь
Кавель Кавеля убил же? Или нет? Убил? Убил! Вот... В честь и во славу
великомученника Кавеля... ". И шестнадцать орущих парней... "получили в
крещении странное, расколовшее русскую землю имя - Кавель"... А "Нынче из-за
дурацкого имени, данного пьяным попом, за товарищем детства и ранней юности
Богдана охотились грязные сектанты, нарушающие стабильность внутреннего
рынка России". А далее: "На частном аэродроме в Карпогорах под руководством
Кавеля Адамовича Глинского шла медленная загрузка бомбардировщика... Кавель
собирался, наконец, хоть с воздуха, но убить Кавеля. И не знал этот Кавель,
какой чистый, цикорием и тутовым деревом напитанный воздух стелется под
бывшим Арясинским княжеством. Он вообще многого не знал".
Обогатились эти выпуски "Побережья" и произведениями одного из
интереснейших, широко известных литераторов В. Торчилина. Я остановлюсь на
искрящимся юмором и весельем эссе "Тень Хоннекера" (No 11), поскольку, оно,
пусть и необычным сюжетом, отражают весьма обычную, характерную черту
качества жизни советских людей. Думаю, что не ошибусь, в утверждении о том,
что если спросить среднестатистического выходца из бывшего СССР, что было
самым характерным в жизни там, я полагаю, что без особых раздумий ответ
будет однозначным: "Дефицит". Тотальный дефицит всего и вся. Но, признаемся,
соотечественники, что это и давало нам минуты, ни с чем несравнимого счастья
при приобретении предметов дефицита - то ли куска колбасы, то ли сапог, то
ли жилья, то ли места в гостинице... У меня лично накопилась немало историй
с сюжетами, связанными с дефицитами, которые возможно представлю на суд
читателей под названием "Совковые радости". Дефициты имели свою иерархию, и
среди них были такие, которые никогда, ни при каких условиях не были
досягаемы для "простого" советского человека (даже профессора), если он не
представитель номенклатуры. В истории Торчилина двум семейным парам с детьми
(семье профессора и семье артиста) необходим для "перевала" номер в попутной
гостинице по дороге в отпуск в Прибалтику. Никакие профессорские регалии не
помогают до тех пора, пока администраторша не узнает в лице
компаньона-путешественника полюбившегося киноартиста и предоставляет ему
дефицит самого недостижимого для него ранга. Особенность этого
дефицита-номера состояла в том, что его пару лет назад готовили для
Хоннекера, в связи с тем, что ожидался его приезд к сдаче немецкими (тогда
ГДР) монтажниками, "огромного цеха, на давшем городу жизнь заводе!". Что