"Александр Матлин. Китайские истории " - читать интересную книгу автора

походили на знакомую нам китайскую еду в американском исполнении.
Пили, в основном, напиток, похожий на саке, только темного коньячного
цвета. Его называют желтым вином. Пьют его теплым, а иногда в рюмку кладут
маленький сушеный фрукт, придающий вину дополнительный аромат. Пьют залпом,
при этом кричат "Гам бей!", что значит "До дна!". Тостов не произносят, но
если кто-нибудь сказал что-нибудь смешное или просто умное, появляются
желающие с ним выпить. Так что пьют не обязательно все сразу, а группами по
два-три или более.
Только мы приступили к трапезе, как кто-то меня спрашивает, нравится ли
мне китайская еда. Вопрос задал какой-то важный человек, начальник. Потому
что те, которые не начальники, вообще молчат. Начальник задал этот вопрос, и
тут все разом замолчали. Даже жевать перестали. Ждут, что я отвечу.
Я говорю начальнику: очень нравится. За столом возобновилось жевание,
все улыбаются, кивают головами. Ответ мой одобряют. Сам начальник на это
заявляет, что хочет со мной выпить. И мы, конечно, встаем и выпиваем. В это
же время подбегает слуга с чайником и снова наполняет мою рюмку этим теплым
рисовым вином. Такие правила: рюмка не должна быть пустой. Для того тут и
слуга стоит наготове. А чайничек у него маленький такой, алюминиевый, но
вино в нем почему-то никогда не кончается.
Тут другой начальник, еще более важный, спрашивает, а какая еда, по
моему мнению, лучше - американская или китайская? Очень деликатные люди:
задают вопросы, на которые я могу ответить, не кривя душой. Я говорю -
китайская, и меня прошибает слеза умиления от собственной искренности. И
опять за столом пробегает шорох одобрения и возобновляется жевание, а два
человека встают и заявляют, что хотят немедленно со мной выпить. И мы
встаем, чокаемся и выпиваем, конечно, до дна. И показываем друг другу, что
выпито до дна, чтоб по-честному.
И сразу же, конечно, этот хмырь с чайником подлетел, как ошпаренный, и
быстро наполнил мою рюмку. А третий, самый главный начальник задает мне
самый каверзный вопрос: почему? Почему, говорит, китайская еда лучше, а?
Ну, тут я улиточку свою быстро проглотил, ракушку сплюнул и говорю:
- Это потому, - говорю, что у вас за плечами многовековая культура.
Наша, - говорю, - американская еда тоже через пять тысяч лет будет не хуже.
Как только переводчик закончил переводить эту мою замечательную речь,
тут сразу еще три человека, все начальники, встали и захотели со мной выпить
до дна, что мы и сделали.
А самый тихий начальник молчал-молчал, сволочь, и вдруг поднимает свою
рюмку, только не большую, с желтым вином, а маленькую, бесцветную. А в ней -
страшная огненная жидкость градусов под восемьдесят, они ее тоже вином
называют. И вот, мерзавец поднимает это орудие пытки и заявляет, что теперь
он лично желает со мной выпить. И мы, конечно, встаем и выпиваем этот
изумительный самогон, от которого содрогается все тело. И тут же, конечно,
слуга подлетел с двумя чайниками и быстро наполнил обе мои рюмки, желтую и
крепкую, чтоб, не дай Бог, не стояли пустыми.
Тем временем на столе уже меняли то ли десятое, то ли пятнадцатое
блюдо. Обед подходил к концу; подали суп в плоском фарфоровом тазу огромного
диаметра. Суп был густой, и на нем было что-то выложено иероглифами из
тонких красных колбасок. Наверно, было написано "Партия - наш рулевой", а
может, что-нибудь про американо-китайскую дружбу. Таз поставили на
платформу, покрутили как следует, чтобы все успели прочесть эту супную