"Ричард Мэтсон. Я - легенда (Последний) (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

Наконец яма была готова. Он отложил лопату и сел на колени. Пот заливал
лицо, и его снова начало трясти. Наступал момент, которого он больше всего
боялся.
Он знал, что ждать нельзя. Если его увидят, его тут же схватят. Его
застрелят - но не в этом дело. Потому что тогда ее сожгут... Он стиснул
зубы.
Нет.
Нежно, как можно аккуратнее, он опустил ее в узкую могилку, проследив,
чтобы она не ударилась головой, выпрямился и посмотрел на ее зашитое в
простыню навсегда успокоившееся тело.
В последний раз, - подумал он. - Никогда больше мне не разговаривать с
ней, не любить ее. Одиннадцать лет неповторимого счастья заканчиваются
здесь, в этой узкой яме...
Дрожь снова пробежала по его телу.
Нет, - приказал он себе, - не сейчас. Теперь нет времени для этого.
Бесполезно. Бесконечный, изнуряющий поток слез застил ему свет, лишь
проблесками открывая его взгляду этот безумный мир, в котором он сталкивал
и сталкивал обратно в яму рыхлую землю и нежно уплотнял ее своими
утратившими чувствительность пальцами...


Он лежал на кровати не раздеваясь и глядел в потолок. Он изрядно выпил,
и в темноте на фоне черного потолка в его глазах роились огненные
снежинки.
Он протянул руку к столу. Задев рукой бутылку, неловко выбросил наружу
пальцы, но слишком поздно. Расслабившись, он замер, слушая, как виски
пробулькивает через бутылочное горлышко и растекается по полу.
Его растрепанные волосы зашуршали на подушке, когда он зашевелился,
чтобы взглянуть на часы. Два часа утра. Уже два дня как он похоронил ее.
Двумя глазами он смотрел на часы, двумя ушами слышал их тиканье, сжав губы
- тоже две. Две руки его безвольно лежали на кровати.
Он пытался избавиться от этой навязчивой идеи - но все вокруг упорно
распадалось на пары, утверждая всемирный, космический принцип
двойственности, все вело на алтарь двоичности. Их было у него двое - двое
умерли. Две кровати в комнате, два окна. Два письменных стола, два ковра.
Два сердца, которые...
Поглубже вдохнув, он задержал дыхание, подождал и затем с силой
выдохнул - но опять сорвался: два дня, две руки, две ноги, два глаза."
Он сел, свесив ноги с кровати, попал ногой в лужу виски и почувствовал,
что промочил носки. Прохладный ветерок слегка дребезжал ставнями. Он
уставился в темноту.
Что же остается? - спросил он себя. - Что же все-таки остается?
Тяжело поднявшись, он добрел до ванной, оставляя на полу цепочку мокрых
следов. Плеснул себе в лицо воды и стал шарить рукой полотенце.
Что же остается? Что же...
Он вдруг замер.
Кто-то трогал ручку входной двери.
Стоя в прохладной темноте ванной, он почувствовал, как холодный страх
поднялся по его спине вверх, к шее, и защекотал у корней волос.
Это Бен, - услышал он слабый отголосок своего сознания, - он пришел