"Ричард Матесон. Дом Слотера" - читать интересную книгу автора

Неожиданно острый тошнотворный запах влился в мои ноздри и, казалось,
рроник даже в мозг, заставил чувства смешаться. Горло и желудок были опалены
почти осязаемым огнем. Темнота сгустилась. Она обволакивала меня, словно
жаркая черная грязь, давила на грудь так, что я едва мог дышать. Будто меня
жгли живьем в черной печи, и тело мое было связано и запутано тугими темными
бинтами. Я дрожал, всхлипывающий и беззащитный.
Потом все кончилось, и я стоял там, в холодном коридоре, покрытый
испариной, ослабевший от безумных и бесплодных усилий. Я попытался
пошевелиться - и не мог, пытался вспомнить про Сола, но мысли улетучивались
из обезумевшего мозга. Меня трясло. Я повернулся, чтобы уйти в свою комнату,
но после первого шага мои ноги подогнулись, и я тяжело рухнул на пол.
Ледяная поверхность вдавилась в мою плоть, тело чуть не разваливалось от
дрожи. Я потерял сознание.
Когда я вновь открыл глаза, я все еще лежал, скорчившись на холодном
полу.
Я принял сидячее положение; зал плыл перед глазами в чередующихся
приливах света и тьмы. В груди болело, беспощадная дрожь по-прежнему
сотрясала мое тело. Я поднялся и, полусогнутый, потащился в комнату брата.
Кашель раздирал мне горло, когда я запнулся об пол напротив его кровати.
Сол был там и выглядел изнуренным. Он был небрит, и темная, похожая на
проволоку, поросль на щеках напоминала отвратительную опухоль. Рот открыт,
звуки изматывающей дремоты исторгались оттуда, гладкая и белая грудная
клетка поднималась и опускалась от мелких вдохов и выдохов.
Он не шевельнулся, когда я слабо потряс его плечо. Я назвал его по
имени и был потрясен хриплым, резким звучанием собственного голоса. Я
повторил имя, он с ворчанием шевельнулся и открыл один глаз, чтобы взглянуть
на меня.
- Я болен, - пробормотал я, - Сол, я болен. Он повернулся на бок,
спиной ко мне. Болезненный всхлип сотрясал мое горло.
- Сол!
Он, казалось, дернулся всем телом, затем его руки, вытянутые вдоль,
сжались в костистые белые кулаки.
- Убирайся отсюда! - заорал он. - Оставь меня в покое, иначе я убью
тебя!
Его нагоняющие страх слова отбросили меня от кровати, от того места,
где я стоял, онемело глядя на него. Дыхание разрывало мое горло. И я
услышал, как он жалобно бормочет себе под нос:
- Почему день длится так долго?
Тут я задохнулся от кашля, моя грудь заболела от пламенной боли, я
поплелся в свою комнату и заполз на кровать, двигаясь наподобие старика. Я
опустился спиной на подушку, натянул одеяла и лежал так, дрожащий и
немощный.
Так я проспал весь день, урывками, ибо сон перемежался с приступами
резкой боли. Я не в состоянии был подняться, чтобы поесть и попить. Я мог
только лежать, дрожа и всхлипывая. Я чувствовал себя раздавленным
жестокостью Сола ко мне, в той же степени, что и физическими страданиями.
Боль была столь же, до чрезвычайности, жестока. Настолько, что во время
одного из приступов кашля я заплакал, как ребенок, колотя по матрасу
слабыми, неловкими кулаками и в исступлении стуча ногами.
Все же, я думаю, и тогда я плакал из-за большего, чем боль. Я плакал