"Анна Владимировна Масс. Белое чудо " - читать интересную книгу автора

- А-9! - крикнула Юля Гафт через два ряда.
- Мимо! - ответила Верка Федорова. - Г-2!
Две девочки из седьмого "А" стукали Глеба по спине, а Глеб время от
времени оборачивался и щелкал их по лбу. У всех троих на лицах светилось
удовольствие. В общем, никто не скучал, и я еще раз убедилась, что самая
скучная лекция может стать интересной, если найти себе дело по душе. Лично я
нашла наконец для себя интересное дело: стала наблюдать за Сережей
Кузнецовым с целью узнать, не влюблен ли он в Буракову. Сережа сидел позади
меня, и наблюдать за ним было трудно, но именно трудность и вдохновляла. Я
оборачивалась и на долю секунды, как бы невзначай, останавливала взгляд на
Сереже. За эту долю секунды нелегко было понять, как он относится к
Бураковой, тем более что он на нее и не смотрел. Он вообще ни на кого не
смотрел, а читал книгу. Судя по всему, явно не учебник.
Вдруг все захлопали. Я обернулась и увидела, что старичок уже не ходит
по эстраде и не простирает к нам руки, а стоит у стола и укладывает в
красную папку свой цитатный пасьянс. Я тоже захлопала - от радости, что
можно идти домой.
Но рано я размечталась. Старичок ушел, а вместо него на эстраду вышла
женщина в длинном переливающемся платье с большой красной матерчатой розой,
приколотой примерно к тому месту, где находится аппендицит. Женщина делала
вид, что она молодая, но было заметно, что она очень старая, и
переливающееся платье было на ней как маскарадный костюм. Я подумала, что,
наверное, она с удовольствием штопает носки своим внукам и варит компот из
сухофруктов. Такое у нее выражение лица. Должно быть, и другие подумали о
чем-то в этом роде, потому что в зале установилась сочувственная тишина.
Вышла пианистка, ей тоже похлопали. Она села за пианино и ударила по
клавишам. Певица как-то собралась, согнала с лица будничное выражение и
запела:

У любви, как у пташки, крылья,
Ее нельзя никак поймать!..

По-моему, ей больше всего хотелось скинуть с себя это маскарадное
платье, облачиться в халат и доваривать компот из сухофруктов. Жалко ее
было. Возможно, когда-то она знавала лучшие времена, а теперь вот ее
посылают выступать в школы, как присылают в школы старые, списанные станки
для уроков труда.

...Любо-овь, лю-юбовь!
Любовь, любовь! -

пела она, но видно было, что думает она не о любви.
Я оглянулась на зал и увидела, что все слушают певицу вполне
доброжелательно. Никто не ухмылялся. Все-таки у нас приличный народ в школе.
Добрый.
Певице довольно долго хлопали. Правда, когда выяснилось, что она еще
будет петь, все немножко упали духом. Но терпеливо выслушали романс "Я
здесь, Инезилья, я здесь под окном!.. Только к концу расшумелись, но это
оттого, что у нас уже внутренности сводило от голода.
- Поблагодарим артистку филармонии, - сказала Елена. - И организованно,