"Анна Владимировна Масс. Белое чудо " - читать интересную книгу автора

темноте. После таких сказок было страшно возвращаться домой по неосвещенным
лестницам, и мы, чтобы переключиться, играли в звезды. Звезды были как бы
частью нашего двора, всегда одни и те же, и мы могли смотреть на них из
глубины нашего двора, как со дна колодца. У каждого из нас была своя звезда,
мы их честно поделили и придумали названия.
- Эй, на Дорее! - кричала Наташа. - Что у вас новенького?
Она прислушивалась, кивала головой и рассказывала нам:
- Там война уже кончилась. Белый хлеб дают не по карточкам. В школе
каникулы объявили в честь победы.
А у нас на Земле война еще не кончилась. Белый хлеб даже по карточкам
не давали. Но зато мы чуть ли не каждый вечер бегали на Зубовскую смотреть
салюты в честь освобожденных городов.
Площадь в эти вечера заполнялась народом. Редкие машины, сигналя, ехали
сквозь толпу, но на них никто не обращал внимания. Все смотрели вверх, на
крыши. Ждали первого залпа. И вот над темными крышами мигало зарево, потом
гремел нестрашный праздничный залп, и небо над площадью взрывалось красными,
зелеными, белыми, желтыми огнями. За каждым огнем тянулся тонкий стебель
белого дыма. И сейчас же прожекторы начинали бегать по небу, скрещиваться и
расходиться, как в танце. В каждом окне, выходящем на площадь, отражались
огни, и казалось, за окнами наряжены елки. Это было мгновение, когда всю
душу потрясает ощущение красоты, радости, чуда.
Но огни останавливались где-то на полпути к небу и начинали падать
вниз, постепенно тускнея. И гасли, не достигая земли. Замирали, вытянувшись
вверх, прожекторы. Возвращался вечер. Но сейчас же из-за крыш взлетал новый
разноцветный букет, и мальчишки на площади жадно следили: вдруг хоть один
огонек долетит до земли, не погаснув. Иногда тускнеющая, но еще яркая
звездочка падала на асфальт, рассыпалась искрами, и сейчас же возле нее
начиналась свалка. Каждому хотелось завладеть огарком. Однажды он достался
Мишке с нашего двора. Он нес его, торжественно зажав в кулак, на лбу его
горела ссадина, штаны на коленях разорваны. Мы смотрели на него как на
счастливца.
Мы были детьми артистов, наши родители ездили на фронт с концертными
бригадами, выступали в госпиталях. И дом наш мог считаться счастливым домом,
потому что отцы наши не погибли на фронте. Только у Алеши не было отца.
Бомба попала в театр. Алешин отец, который дежурил в ту ночь в театре,
погиб. Мы были на три-четыре года старше Алеши, но относились к нему, как к
равному, и даже чуть-чуть завидовали ему. А взрослые, проходя мимо,
обязательно останавливались возле шестилетнего Алеши, гладили по голове и
угощали конфетой.
Но сам Алеша больше всех тянулся к человеку, который никогда не угощал
его конфетами и совсем не обращал на него внимания. Это был почтальон Яков
Иванович, дядя Яша. У него не было кисти правой руки, вместо нее - протез,
обтянутый черной кожаной перчаткой. На груди у дяди Яши блестела медаль "За
оборону Севастополя".
Почтальон входил во двор и ставил на скамейку разбухшую кожаную сумку.
И сейчас же мы все сбегались к нему. Вначале он прогонял нас, потом привык и
даже запомнил по именам. Мы видели: он еще не привык к своему протезу, ему
трудно справляться с кипами газет, писем и журналов. Мы старались помочь
ему. Дядя Яша сначала отдавал нам только почту для наших квартир, а потом
стал доверять разносить почту по этажам.