"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

вместе с тем эта самая рука наносила сегодня краску на тонкие рейки,
которые будут вставлены в камень и останутся в нем надолго после того, как
Катя уйдет, они останутся в далеком будущем, и другая девочка, папа
которой станет работать на новом заводе через много лет, папа которой не
станет портить чертежи и саботировать социалистическое производство,
потому что тогда, через много лет, не останется уже никаких капиталистов,
никаких врагов, они все умрут и станут немым прахом прошлого, некому и
незачем станет делать зло, так вот эта будущая девочка сможет увидеть те
же стены и окрашенные Катей рамы окон, и в них она увидит руки Кати и ее
счастливые глаза. Кате очень хотелось бы узнать эту будущую девочку и
подружиться с ней, но ей немного страшно, потому что там, в будущем, все
люди станут намного лучше, чем теперь, и там уж точно, например, никто не
станет делать ночью того, что нельзя.

Назад они идут всем отрядом, по широкой степной дороге, разъезженной
колесами грузовых машин. От дороги над травой поднимается пыль, стелется
дымными шлейфами и растворяется в наступающих сумерках. В этой пыли еще не
совсем отошедшей от яркого полусна Кате чудится нечто волнующее и
пугающее, словно в высокой траве таятся те непохожие на обычных людей
существа ее снов. Зачем они здесь, спрашивает себя Катя, какова
предназначенная им роль в рождении нового будущего? Зачем мне нужна
память, почему у человека обязательно должны быть отец и мать? В следующий
раз, когда пойду к ним во сне, это будет последний раз, решает Катя. Я
скажу им: прощайте.

2. Колдуны зла
Ночью дует сильный ветер, такой сильный, какого не было раньше. Он бьет
своим тяжелым птичьим телом в стекла и стены дома, с сухим свистом рвет
траву с земли, даже звезды спрятались от него где-то в небесной черноте,
забрались в свои раковины, сомкнули створки век. Катя бессильно лежит на
кровати, раскинув руки, сон находит на нее волнами, делает ей иногда
страшно, заглядывает своим непонятным, полусовиным лицом в глаза, и снова
уходит, как большая тень от облака, оставляя Катю одну на целой земле. Все
вокруг давно уже спит, несмотря на сумеречное бешенство ветра, словно
решило забыться, провалиться в небытие и так легче пережить наступающую
гибель. В какой-то момент глаза Кати привыкают к темноте и она снова
начинает видеть неясные проблески звезд, размытых беспрерывным движением
ветра, и свет фонаря вытекает из темноты, повернувшись к ней, как часовой.
На лавочке перед домом никого нет. Катя огибает стену и смотрит на
нагнувшийся к траве тополь, теряющий листву, она срывается с веток шурша,
как темное пламя, и улетает вдаль. Она входит в дом, где никогда еще не
была, отец сидит за столом, глядя перед собой, мать стоит у печки, лица у
них желты в отсвете печного огня, кожа стянута, морщинясь на швах, чтобы
сузить черты глаз, изогнуть тонкие носы, изобразить маски сухих листьев
или птиц. Вот они какие на самом деле, думает Катя, теперь я знаю, они
только притворялись другими.

Она стоит на пороге и чувствует, что в комнате еще кто-то есть. В
мазутных тенях по углам, куда не проникает свет огня. Кто-то прячется там
и следит за ней. Кто это? От страха на глазах Кати выступают слезы и корни