"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

нет, там, в бездне сияющего солнца, их нет, они забыты, смыты ветром в
ветряную пропасть, рассыпались в сухую пыль, добрую теплую пыль, из
которой вырастут цветы, и будет не жалко того, кто исчез уже навсегда.

Так проходит несколько дней, и наступает сентябрь. В детском доме
начинаются школьные занятия. Письму и истории детей учит молодая
комсомолка Саша, стройная и полная правильной красоты, она одевается
всегда в рубашку и темную юбку до середины голеней, а волосы скрепляет
металлической заколкой, чтобы не падали вниз и не мешали вести уроки.
Говорит Саша мягко и немного картаво, пишет на доске мелом тоже мягко,
словно ест из банки сметану, бережно сжимая мел пальцами и сильно не
надавливая, чтобы не сыпать на пол белую крошку. Особенно хорошо Саша
рассказывает о Революции и Гражданской Войне, о героях и врагах, каждого
врага она знает в лицо и может смешно нарисовать на доске, тощего
Керенского, усатого Корнилова, плотного, как сытый крестьянин, Деникина,
шваброобразного Колчака в фуражке, еще пуще увеличивающей его длину,
обвешанного орденами Врангеля, барона в высоких сапогах, засевшего за
Перекопом, они лезут по карте Родины, со всех сторон, и Саша для большего
впечатления о силе зла пририсовывает идущие за ними белые полки в виде
густых штыковых частоколов.
Каждый раз ученики пугаются заново безнадежному положению Революции,
словно Война повторяется теперь вновь и все может стать иначе, не появись
снова командарм Ворошилов, красный маршал Буденный, неустанный генерал
Фрунзе и хитроватый герой Василий Чапаев. Но они появляются, один за
другим, Ленин бросает их в бой размеренно, зря не тратя резервы даже перед
лицом смертельной опасности, каждый выходит, когда наступает его время, и
частоколы штыков редеют, стираемые ребром Сашиной ладони, и кривые,
пузатые, колченогие враги плетутся назад, ползут в свои норы, падают в
море и убираются вплавь в далекие империалистические края, где пока еще не
взорвалась мировая революция и капиталисты могут жиреть, напиваясь кровью
рабочего труда.

Трудовое воспитание, физику и физкультуру преподает пожилой человек по
фамилии Ломов, никто даже не знает, как его зовут, обращаются просто:
товарищ Ломов. Ломов низок ростом, плотен и суров, не улыбнется
никогда, лицо у него похоже на квадрат больше, чем на другие
геометрические фигуры, щетинисто и буро, говорят, что Ломов - бывший
революционный матрос, и что все родные у него погибли на войне, но сам он
об этом не говорит, а говорит только по существу, и когда ученик должен
объяснить ему закон физики, Ломов заранее предупреждает: говори суть, нам
не закон нужен, ты суть от него возьми. Так, говорит, все теперь на свете:
законы - прочь, они отжили свое, нам главное - суть взять, чтобы сердцем
чувствовать, где правда, потому что человечество за историю свою много
зряшного и неправильного сделало, чего и вовсе можно было не делать, это
мы отвеем, а возьмем самое зерно, и его посеем вновь, и вырастет
коммунизм, потому что коммунизм - чистая правда, и нет в нем ни капли лжи.
Потому и считает Ломов ложь главным врагом и оружием империализма, и когда
ошибается в уроке, говорит: видите, ошибся, солгал вам, потому и нет еще
коммунизма, там люди ошибаться не будут. Что есть странное в Ломове, так
это привычка его выходить иногда к стене детдома, там поворачивается он