"Александр Маслов. Звезды без пощады (не оконченное)" - читать интересную книгу автора

крыльев привыкаешь быстро, перестаешь их замечать и не думаешь, что они и
есть та самая смерть. Смерть тоже подвластна инстинктам. Хватает она большей
частью с поверхности, то, что ближе, что на виду. Хочешь жить - не
приближайся к зыбкой грани. Хотя бы не высовывайся.
Климентьев высунулся. Минутная вспышка ярости сыграла с ним злую шутку.
Все мы подвержены ярости или другой нервной придури, и над всеми нами то
низко, то в вышине за серой мглой кружит беспощадная чайка-поморник.
Как заезженную пластинку Сергей вновь и вновь проигрывал в памяти
проклятый вечер, озаренный пламенем горящего "Лэнд Крузера", разорванный не
слишком-то бойкой, но вполне роковой стрельбой. Что Климыч нежилец, мичман
понял сразу, как расстегнул на нем рубашку. Конечно, оставалась слабенькая
надежда. Ведь дырка-то всего одна, и вроде не сильно брызгала кровью. Но
этой одной хватило, чтобы в легких полностью заменить воздух главной
человеческой жидкостью.
Всю ночь Лугин сидел над ним, зачем-то укрывая его и себя от ливня
прогоревшим куском палатки. Молнии полыхали вокруг, словно проблески
потустороннего солнца из разверзнувшейся тверди. Иногда они освещали лицо
Дениса, прохожее на серебряную маску с темными пятнышками глаз. В них
отражались грозовые разряды - этакие крошечные юркие змейки.
- Вот и съездил к маме-папе... Вот тебе и Лиза, - приговаривал Лугин,
тупо глядя на дорогу, которой, сделав свое дело, улизнул ментовской
"УАЗик". - Ублюдки, чтоб вас от жратвы нашей наизнанку вывернуло! А Климыч
уже все. Отпился и откушался Климыч.
В холодных струях ливня труп остыл быстро. Руки так и застряли: обе
клещами возле горла, как держал их Денис, когда тужился вдохнуть, а не мог.
Попробуй вдохни, если в грудище ведро крови. Сергей как-то не додумался
вовремя уложить эти сами руки на привычное для покойника место. И глаза
забыл закрыть. Да хрен с ним. Разве это важно? Важно, что очень хорошего
человека больше нет. Выть от этого хотелось волком. Или загрызть
кого-нибудь. Так бы и сделал, окажись кто рядом. Ведь не зря многие
говорили, что он, Лугин, - волк.
Поначалу, мичман замышлял отомстить тем, с "УАЗика". Только где их
искать и как? Пешком здесь много не находишься. В общем, не пошел. Похоронил
лучшего друга рядом с закопченным, разодранным взрывом "Лэнд Крузером".
Могилу копал долго в вязкой, пронизанной корнями земле саперкой без черенка.
Цветы на поляне собрал, на холмик возложил и двинул к звездолету, взяв с
собой только нож: остальное сгорело все, а на дробовик не осталось патронов.
Теперь Климыч был далеко, и Земля далеко. Лугин сидел на полу в
какой-то нездоровой пещере, которой не должно быть в нормальном космическом
корабле. Хотя, что он знает о "нормальных" кораблях? Не больше чем о
Фаргерте или кастах кафравцев. В тоненькой рубашке с отрезанным рукавом
любого бы здесь пробрало от холода до костей. И его пробирало. Не так, как в
Североморске, когда они перевернулись на шлюпке возле пирса, но все же. Еще
нестерпимее Сергея донимало плечо и щека, обожженные пыхнувшим бензобаком.
На щеке не так - ей как-то меньше досталось, а на плече вздулись волдыри,
словно жирные потеки воска, и пекло крепко, нещадно, аж зубы поскрипывали.
Второй час после старта - по крайней мере, все так думали из-за тряски
и навалившейся временами тяжести - Лугин наблюдал за двумя девицами,
сидевшими недалеко от него. Сначала они скандалили по пустячной причине,
потом угомонились и устроились с миром на спальнике, о чем-то