"Александр Маслов. Звезды без пощады (не оконченное)" - читать интересную книгу автора

снова набирая побелевшими пальцами номер, и не смогла дозвониться из-за
проклятого отказа сотовой связи. Отчаялась и решила не лететь в Красноярск,
а застать Климентьева в московской квартире?! Еще в их последнем разговоре,
когда он по счастливой случайности смог набрать Лизу из Рыбино, и она
плакала, кричала в трубку, что любит его и безумно боится остаться одна,
Денис обещал ей, что немедленно выезжает в Москву, а оттуда будет всеми
силами добираться на машине до Красноярска. Наверное, она, глупенькая,
решила застать его в Москве. Хотела одолеть этот проклятый путь через
полстраны на машине вместе с ним. Она сошла с ума!
Климентьев с ужасом представил, как его Лиза одна в этой квартире,
молится о его скорейшем прибытии и трясется от страха, а какие-то ублюдки
режут "болгаркой" входную дверь. Представил, какой болью в ее сердце должно
отзываться дьявольское повизгивание дисковой пилы. Что было дальше, он не
смел подумать.
- Она - не Лиза. Слышишь? - Лугин шагнул вперед, оттесняя его к
столику.
- Должна была лететь в Красноярск... Лиза... - произнес Климентьев,
сметая со столешницы бокалы и пустые бутылки.
- Успокойся, ты! Говорю: это - не Лиза, - мичман наклонился над
кроватью и, переборов отвращение, повернул убитую на спину. - Не Лиза! Хрен
ты моржовый, развел тут истерику! - утвердился Сергей, глядя на незнакомое
лицо с разбитыми в кровь губами.
- Сатанизм какой-то... - Денис опустился на столик.
До него медленно доходило, что Лугин прав, и девушка, замученная кем-то
в куче смятого белья, походила на его невесту лишь цветом волос и хрупкой
фигуркой.
- Точно не Лиза, - он издал нервный смешок, пытаясь определить, какая
непомерная тяжесть освободила его душу, и что в ней теперь осталось.
- Это знаешь, - продолжил Лугин, накинув на покойницу плед, - когда
чего-то сильно боишься и чем-то слишком много паришься, то это вполне
способно привидеться. У нас один старлей был, так его постоянно посещали
глюки, будто жена изменяет. Идет раз по Северной к дому, а впереди жена под
ручку с каким-то хреном. Старлей, долго голову не напрягая, подлетает и в
морду ему бац! Бац! А потом с разворота жене. И вот когда она в стенку
влипла и сползла потихоньку, до старлея только дошло, что это вовсе не его
жена, а дочь Иванищева - капитана первого ранга с "Витязя". Извиняться
начал, дурак. А чего там извиняться, когда у бабы зубы повылетали.
- Дурь говоришь, - Климентьев встал. - А я перетрухал. Крепко. Пойдем,
водки врежем.
На кухне воняло как на помойке. Возле кастрюли с недоеденными
пельменями теснились бутылки из-под коньяка и виски дорогих сортов,
наверное, принесенных из разграбленного магазина. Картину дополняли окурки,
разбросанные на полу, и прожженная ветровка. Видеодвойка, перекочевавшая из
спальни, криво приютилась на посудном шкафе.
- Похоже, эта братва у тебя устроила прибивняк, - констатировал Лугин,
оглядев изгаженную кухню. - Ничего себе, пельмени варят, как у себя дома.
Коньячок жрут. И порно смотрят, - он взял коробку DVD-диска, на которой
сплелись в экстазе два трогательно-розовых тела, и продолжил: - А девушку
убили сегодня. Часов семь назад или не позже чем утром, судя по состоянию
трупа. И я думаю, слышишь, Климыч. Да очнись ты, - он дернул на рубашку