"Павел Марушкин. Старая Контра ("Каюкер и ухайдакер" #3) " - читать интересную книгу автора

- Неофиты и адепты - это которые в синеньких кимоно? - уточнил Иннот.
- Серо-синие, цвета грозовых туч, - несколько раздражённо отозвался
старец.
- Угу... А корифеи? Постой, дай-ка угадаю: эти носят чёрные очки, да?
- Очки - лишь символ. Они означают, что корифей способен видеть сквозь
тьму и прозревать истинную природу вещей. Немногие смогли пройти этот путь
до конца и выдержать Испытание; но те, кто выстоял, воистину стали
неуязвимыми и непобедимыми. Буду откровенным, чужеземец: тебя оставили
здесь лишь потому, что ты сумел выдержать несколько секунд боя с одним из
корифеев. Такое под силу немногим людям внешнего мира, пусть даже ты и
обладаешь необычайными способностями. Если бы не это, ты очнулся бы у
подножия башни, так и не узнав то, что знаешь сейчас. Отдыхай, мы ещё
встретимся. - И с этими словами иерофант покинул келью.
Первый вопрос, который Иннот задал прозелиту Абаке, был относительно
кормёжки. Тут его, однако, ждало жестокое разочарование: питались
метеорологи очень скромно, причём исключительно растительной пищей.
"Наставники говорят, что есть два пути обретения силы, - поведал Абака. -
Можно наращивать мощь тела, силу мускулов, но рано или поздно дойдёшь до
предела своих способностей, ибо они не бесконечны. А можно совершенствовать
дух, подчиняя тело ему; этот путь намного труднее, но и результаты
несравнимо выше, ибо дух границ не имеет". Каюкер только вздыхал, слушая
эти рассуждения.
Распорядок жизни здесь был очень строгим. В пять утра начинал звенеть
электрический звонок, упрятанный где-то в толще стены. Спустя две минуты
после звонка надлежало быть в коридоре, полностью одетым. При этом
постельное бельё аккуратно укладывалось в находившийся под ложем рундук.
Далее следовала перекличка, после чего метеорологи направлялись на внешнюю
площадку, одну из трёх, опоясывающих башню. Начиналась тренировка. Немного
знакомый (через посредство Воблина Плиза) с армейскими порядками, Иннот
находил немалое сходство между ними и монастырскими правилами. Впрочем,
жизнь метеорологов была ещё более суровой: долгие часы изматывающих
тренировок, напряжённые занятия в мастерских и лабораториях башни не
оставляли ни минуты свободного времени. Жизнь была строго расписана. Иннот
с удивлением узнал, что обитателям монастыря не разрешается покидать башню.
Это правило распространялось не только на прозелитов и неофитов, но и на
адептов. Снаружи можно было оказаться, лишь получив разрешение иерофанта.
Из осторожности Иннот пока не стал выяснять, относится ли это к его
персоне; впрочем, у него всегда была возможность убраться из монастыря по
воздуху.
Абака воспринял своё назначение гидом как праздник - для него это была
единственная возможность отдохнуть от суровых будней монастырского
распорядка.
- Вся наша жизнь сосредоточена в средней части башни, - охотно
объяснял он Инноту. - Ну, то есть у неофитов и прозелитов. Мы здесь спим,
едим, тренируемся и учимся. Внизу расположены кухни, термы и всякие
механизмы, обеспечивающие монастырь всем необходимым.
- А откуда берётся электричество? - полюбопытствовал каюкер.
- Здесь часто случаются грозы, и молнии бьют в башню. По всей её длине
проходит огромный громоотвод, по которому энергия стекает в подземный
накопитель.