"Дэвид Марусек. Счет по головам" - читать интересную книгу автора

деловых поездок и обязательств. Прелесть новизны вскоре прошла, и мы
перестали звонить друг другу. Я думал, что наш роман окончен, но через месяц
получил звонок из Гонконга - ее секретарша приглашала
меня завтра на совместный гололенч. Ее поздний ленч в Китае совпадал с
моим полуночным бренди в Буффало.
В назначенное время я исправно голографировал. Она уже начала
завтракать и ловко подцепляла палочками кусочки водяного каштана.
- Привет, - сказала она, увидев меня. - Очень рада, что тебе удалось
прийти. - Она сидела за красивым лаковым столом на фоне алой, с золотой
филигранью стены. - А мне вот, к сожалению, уже пора. - Элинор отложила
палочки. - Внезапная смена программы. Как ты?
- Отлично, - сказал я.
На ней были свободные блуза и брюки из зеленого шелка, волосы забраны в
тугой пучок на макушке.
- Может, перенесем ленч на завтра? - спросила она.
Я был удивлен тем, как сильно разочаровала меня эта отмена - до сих пор
я не сознавал, что скучаю по Элинор.
- Само собой.
Всю ночь и весь следующий день я не находил себе места, а к полуночи
распорядился:
- Гонконгский "Эксцельсиор", Генри.
- Ее там нет, - ответил он. - Она сейчас в Токио, в "Такамацу".
Он был прав: красную стенку на заднем плане сменили бумажные ширмы.
- А, вот и ты, - сказала она. - Умираю с голоду. - Снимая крышку с
блюда и накладывая на тарелку дымящийся клейкий рис, она вкратце рассказала
мне о деле, которым занималась в данный момент. - Знаешь, фирма просит меня
остаться. Поработать у них.
Я пригубил вино из своего бокала.
- И как ты, согласна?
Она взглянула на меня с любопытством.
- Я все время получаю подобные предложения.
Теперь мы встречались по полчаса каждый день и говорили обо всем, что в
голову приходило. У Эл были широкие интересы, и к любой теме она относилась
с живым вниманием. Подавляя смех, она рассказывала мне фривольные анекдоты о
знаменитостях, застигнутых в двусмысленном положении. Открывала мне истины,
скрытые за текущими новостями, и давала ценные советы по инвестированию.
Подначивала меня, и я разглагольствовал, сплетничал и острил, как нанятый.
Ее половина комнаты ежедневно менялась соответственно скачущему маршруту:
нефрит, бамбук, тиковое дерево. Моя всегда оставалась одной и той же -
атриумом моего дома в Санта-Барбаре, куда я перебрался, чтобы быть на три
часа ближе к Эл. За разговором я поглядывал через каньон, заросший юккой и
чапарралем, на университетский кампус и пляж внизу, на острова в проливе и
зеленовато-синий, разделявший нас океан.

Когда мы наконец встретились в реальности, меня одолела застенчивость.
Я не знал, куда девать руки. Мы сидели рядом в моей гостиной и безуспешно
пытались завязать разговор. Близость ее тела делала меня полным дураком. Я
раздевал это тело десятки раз и думал, что знаю его, но теперь его заняла
Эл, и оно стало совсем другим. Я хотел заняться с Эл любовью и не знал, как
начать.