"Георгий Мартынов. Гость из бездны (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автораскрывая улыбку. "Как странно, - думал он при этом, - что именно медицина
считает ложь не только не предосудительной, а наоборот, вполне допустимой и даже обязательной когда дело касается безнадежно больных. И только потому, что большинство людей боится смерти... А что может быть более простым и естественным?" И перед мысленным взором Волгина тотчас же длинной чередой проносились хорошо знакомые лица тех, кто умер на его глазах, умер без страха и без "спасительного" обмана. Их было м го. Они шли навстречу смерти, зная, что так нужно... И никто никогда не скажет больному правды. Никто не поверит, что больной просто устал, что он с радостью примет весть о конце, что ему нисколько не жаль расстаться с жизнью, давно ставшей тягостной. Только бы знать срок, чтобы подготовиться. Казалось бы, чего проще, но никто не поймет и не скажет... И вдруг в памяти Волгина возникла фраза, которую он услышал сегодня утром: "Скоро, молодой человек, вы сможете работать". Это сказал осмотревший его известный парижский профессор. Конечно! Как он не понял сразу!.. То, что ему сказали, как раз и является желанной вестью. Так не говорят тяжело больным, которые действительно встанут через два или три месяца. Это бессмысленно. Так говорят тогда, когда все учено, остались считанные дни и врачу нечего сказать больному. Значит, уже скоро, может быть, даже сегодня или завтра... Волгин посмотрел в окно. За мокрым стеклом по-прежнему ничего нельзя было рассмотреть, кроме смутных очертаний вершин деревьев, - комната, где "Все нет и нет", - подумал он. Желание увидеть полюбившийся ему памятник техники девятнадцатого века независимо от его воли превращалось в навязчивую идею. Уже казалось немыслимым уйти из жизни, не бросив прощального взгляда на вершину башни. Протянув руку, Волгин нажал на кнопку звонка. Тотчас же вошла женщина в накинутом на плечи белом халате. - Почему вы? - удивился Волгин, узнав жену посла. - Разве нет сиделки? - С сего дня они будут дежурить только по ночам. - Мне кажется, - сказал Волгин, - что и ночью не надо сиделки. Мне уже лучше, и скоро я смогу приступить к работе, - он усмехнулся. - Так сказал сегодня профессор, а кому же это знать, как не ему, не правда ли? Так что, дорогая Вера Андреевна, я попрошу вас позвонить, чтобы сегодня вечером сестру не присылали. - Этого никак нельзя, Дмитрий Александрович. Профессор сказал... - А я знаю, что он говорил, - перебил Волгин. - По крайней мере то, что он говорил здесь, в этой комнате. За дверью он, возможно, говорит другое... Так вот его слова: мне гораздо лучше, и надо побольше спать. Я как раз и намерен выполнить этот совет. А сиделки мне только мешают. Они считают необходимым развлекать меня разговором... это меня раздражает. Вера Андреевна улыбнулась и, наклонившись, заботливо поправила одеяло. - И все же, - сказала она, - этого нельзя сделать. Профессор требует, чтобы ночью обязательно дежурила сестра. Вам может стать вдруг хуже. Если она вам мешает, мы поместим ее в соседней комнате. Волгин поморщился. Ему хотелось сказать: "Последние часы жизни дайте |
|
|