"Александр Мартынов. В заповедной глуши ("В заповедной глуши" #4) " - читать интересную книгу автора

может, потерявшего память. Не знаю, что придумают. Они лег-ко используют в
своих интересах честных и добрых, вот что самое страшное. Вслепую
используют, заставляют воевать за себя... я опять заговариваюсь... Как можно
меньше попадайся людям на глаза. Иди пешком. Иди по ночам. Днём спи в лесу,
ты знаешь, как, но не забывай приводить себя в порядок, ты должен выглядеть
не бомжонком, а обыч-ным мальчишкой. Карта у тебя будет, хороший атлас...
- Куда мне идти? - прошептал Валька. - Куда идти?
- Пойдёшь на запад. Сориентируешься по карте. Если возьмёшь темп, то
через неделю выйдешь к белорусской границе в районе Витебска. Границу
переходи в стороне от КПП. Там её и нет, в сущности. В Белоруссии тебя тоже
могут искать, но вряд ли. И всё-таки не расслабляйся. Ни в коем случае не
расслабляйся! Понял, сынок?!
- Понял... - онемевшими губами прошептал Валька.
- Ты пойдёшь на озеро Нарочь. Там есть кордон Свясьцы. Лесника зовут
Ельжевский. Ельжевский Михал Святославич. Михал - ударение на первом слоге,
это имя, а не сокра-щение... Когда придёшь на кордон, просто попросись
ночевать, а потом скажи ему - если будет не один, выбери момент, чтобы с
глазу на глаз - скажи: "Все мы дети одной матери, - а он тебе ответит: - И
руки у нас чисты." Ты будешь жить у него и делать всё, что он скажет. Он не
подведёт - скорей, небо рухнет.
- Оно рухнуло... - прошептал Валька. - Папа, папочка... а как же
мама?!. Что с вами будет?!
- Не знаю, - честно ответил мужчина. Встал, поднял сына, стиснув его
плечи. - Если


30.


случится... самое страшное...
- Нет! - вскрикнул Валька, его лицо исказилось. - Нет, нет, нет!
- Если случится самое страшное, - беспощадно продолжал Сергей
Степанович, - ты должен поклясться мне, что никогда, ни при каких
обстоятельствах, не простишь тех, кто разрушил нашу жизнь и нашу страну. Ты
можешь простить наших убийц. Но тех, кто их направлял, ты не имеешь права
прощать. Ты должен поклясться мне, что ста-нешь мстить. Любым оружием и
любым способом. До своей смерти. Ты клянёшься мне в этом? Помни: может быть,
мы видимся в последний раз. И не смей плакать, Валентин.
- Я не плачу, - мальчик сжал зубы так, что заскрипела отставшая эмаль.
Вскинул глаза на отца. - Я не плачу и не буду плакать. Я всё запомнил...
папа, я хочу остаться с вами! - вырвалось у него с такой мукой, что Сергей
Степанович беспомощно пошатнулся. - Я не знаю... давай поедем домой, возьмём
пистолеты и попробуем уйти вместе... или просто станем отбиваться, пусть
даже умрём, но только вместе, я прошу, папочка!
Сергей Степанович покачал головой:
- Если мы это сделаем - то мы признаем свою вину. И тогда вместе с
нами пострада-ют десятки тех, кто сейчас может избежать ареста. Я отвечаю за
этих людей... А бе-жать не удастся. Дом под наблюдением... и Ирину я не
оставлю.
- А я?! - выкрикнул мальчик. - Я...