"Александр Мартынов. В заповедной глуши ("В заповедной глуши" #4) " - читать интересную книгу автора

охранять сына не меньше четырёх че-ловек?
Валька попробовал позвонить отцу и матери - и с мобильного, и с
обычного теле-фона - но каждый раз чутко засекал странноватые шорохи и
попискиванья, свидетель-ствующие о том, что аппараты на прослушке. Но кто
мог прослушивать отца - челове-ка, слово которого было законом от Волги до
украинской границы, от Тамбова до Став-рополя?!
"Только ОНИ, - холодно подумал Валька. - Государство. ФСБ или кто-то
вроде." Валька хорошо знал со слов отца, что все рассказы типа того, что
"мафия бессмертна"


25.


- анекдотическая чушь. Любая мафия (и вообще любые организации)
существует толь-ко до тех пор, пока это безразлично (или выгодно)
государству. Как только нарушаются его интересы...
Он перестал названивать и вернулся к себе в комнату. Лёг в постель и
уснул опять - глухо выключился, а открыл глаза уже только вечером. Первой
мыслью было - до чего бездарно прошло воскресенье. Второй - где родители?
Как раз в этот момент зазвонил телефон. Валька сорвал трубку:
- Да?!
- Валь. Ты дома? - голос отца был спокойным, весёлым даже. - Мы едем,
через полчаса будем. Что делал?
- Спал, - беззаботно ответил Валька. - За всю неделю отсыпался... Ну,
я жду. Пока.
- Пока, - это был голос мамы, чуть подальше. Телефон выключился.
Валька перевёл дух. По крайней мере, они живы оба. Подошёл к окну -
охрана нику-да не делась. Ну что ж...
...Он успел поесть, когда в прихожей послышались щелчки. Пулей Валька
вылетел наружу и, сам от себя того не ожидая, повис на шее у отца:
- Пап!!!
- Ну ты чего? - Каховский-старший засмеялся, отцепил от себя сына. Тот
обнял и поце-ловал мать, быстро спросил:
- Всё нормально?
- Да абсолютно, - беззаботно ответила она. - Сейчас есть будем.
- А я не голодный, - весело ответил Валька.
- Ну ещё бы, ты на выходные как медведь - поешь и в спячку...
Это было несправедливо, но Валька и не подумал обижаться или
возмущаться.
Родители были дома.
Он крутнулся на одной ноге, шагнул к лестнице. Но, уже стоя на первой
ступеньке, обернулся и сказал:
- А я вас очень люблю, - и побежал вверх, отчётливо отсчитывая каждую
ступеньку.
Он не слышал, как Ирина сказала мужу - и в голосе была горечь, похожая
на вкус яда: когда уже начал пить и с ужасом понимаешь - отравлен!
- Как же быть?
- Он справится, - ответил Каховский-старший. И, обняв жену, изо всех
сил прижал её к себе - безнадёжным жестом сильного и смелого человека,