"Александр Мартынов. В заповедной глуши ("В заповедной глуши" #4) " - читать интересную книгу автора

хочешь?
Каховский-старший захохотал. На листе был он сам - просто сидящий за
столом в своём кабинете во время совещания. Но Валька сумел придать отцу
какое-то неуловимое сходство с огромным медведем, выглядывающим из берлоги,
отчего вся картина приобре-тала оттенок шаржа. Кроме того, взятый ракурс
позволял видеть, что под столом Ка-ховский-старший скинул с ног шикарные
туфли и шевелит пальцами.
- Мобильником снял, по-быстрому, - признался сын, - ты меня тогда ещё
выгнал... А по-том просто перерисовал... Берёшь?
- Беру, - махнул рукой отец. - А дальше?
Картина вроде бы была яркая, цветная, но вот только все цвета отдавали
раздра-жающей кислотой. Единственным "нормальным" пятном среди потока людей,
машин и света - Валька нарисовал вечерний центральный бульвар - был
обтрёпанный мальчишка лет 10. Сидя с поджатыми ногами на ограждении
подземного перехода, он обмакивал па-лец в стоящую рядом бутылку с молоком и
кормил прижатого к груди крошечного щенка. На чумазом лице мальчишки сияла -
другого слова подобрать было нельзя - улыбка.
Родители долго молчали. Валька тоже молчал, глядя в окно. По нему
шуршал весен-ний дождь.
- Валь... - тихо сказала Ирина, - а эту - мне? Хорошо? Как раз в
галерею...
- Бери, - не поворачиваясь, ответил Валька. Снова воцарилось молчание,
и Каховский-старший излишне оживлённо поинтересовался:
- Ну а дальше-то, дальше что?
Валька повернулся, переложил листы. Отец засмеялся:


12.


- Ну конечно, куда без него! Ир, смотри, как он Делароша разрисовал!
- Де ла Роша, - поправил Валька. И, тоже посмотрев на картонный лист,
невольно улы-бнулся вслед отцу.


3.


Клод-Антуан де ла Рош, тренер Деларош, как называли его те, кто его
плохо знал, был похож на героя старого фильма про фехтовальщиков -
высокий,изящный, стройный, как танцор, мужчина лет сорока с худым смуглым
лицом , узкими губами, на которых ча-сто появлялась тонкая улыбка и
ярко-синими глазами. Всегда прямой, длинноволосый, с пружинистым шагом и
сильным французским акцентом (хотя он жил в России уже лет десять), он
сперва "не показался" Вальке. Пять лет назад его, девятилетнего, отец
при-вёз ранним утром в небольшой зальчик на окраине города, сказав, что
хочет, чтобы Ва-лька занимался у хорошего маэстро. Валька не понял - что
его, музыке учить собирают-ся? Но он и так играл на гитаре и на пианино, и
пел... Валька хмуро качался всю дорогу на сиденье и мрачно посмотрел на
неброскую вывеску над входом: