"Артемис Фаул. Парадокс времени" - читать интересную книгу автора (Колфер Йон)

Глава 13.

Волосатый мертв.

Дворецки быстрым шагом прошел из штаб-квартиры выжигателей на площадь дубильщиков. Артемис ждал в здании, которое они использовали для вчерашнего обмена. Присутствие полиции в Фесе ограничивалось несколькими патрулями, не больше одного-двух человек в каждом, так что для кого-либо с опытом Дворецки прокрасться незамеченым было раз плюнуть. Но абсолютно невозможно слиться с толпой туристов, или выглядеть добропорядочным гражданином мусульманского квартала, когда у тебя за спиной висит здоровенная винтовка(0).

Дворецки гуськом пробрался в темный закуток и быстро разобрал винтовку для стрельбы по тарелкам почти на дюжину частей, затем спешно запрятал их в мусорные баки. Возможно он мог бы просто дать взятку таможенникам в аэропорту Фес Саи'сс, а потом просто провезти оружие под сиденьем, но сейчас лучше сразу обеспечить полную безопасность, чем потом сожалеть.

Десятилетний Артемис сидел на заранее подготовленной снайперской позиции у окна, смахиая несуществующую пылинку с рукава пиджака. Таким образом он выражал свою нервозность.

– Итак? – спросил он, приготовившись к ответу.

– Женщина в минусе, – сказал Дворецки. Он решил не упоминать, что длинноволосый мужчина все держал под контролем, пока не прибыло видео Артемиса.

Артемис заподозрил подвох.

– Женщина? Другой тоже там был?

– Волосатый мертв, – кивнул Дворецки. – он попытался спастись, но ему не удалось.

Артемис вздохнул.

– Мертв? – переспросил он. – Мертв?

– Повторение слова не меняет его значения, – нетерпеливо произнес Дворецки. – Он пытался спасти свою подругу, и Кронски пристрелил его за это. Но что сделано то сделано, а? В конце концов у нас есть бриллианты. – он посмотрел на часы. – Пора двигать в аэропорт. Надо быстро пройти все проверки перед полетом.

Артемис остался сидеть, зачарованый и тихий, не в состоянии отвести глаз от бриллиантов, которые обвиняюще смотрели на него со своего места на его коленях.

У Элфи был неудачный день. Ее искажающее поле было столь слабым, что она его отключила, чтобы сохранить жалкие остатки магии для лечения – вдруг понадобится? В любом случае, раньше чем она откроется, ни один из громил Кронски ее не засечет и не расскажет об этом всем остальным. Сейчес она бежала изо всех сил через мусульманский квартал, молясь чтобы Артемис был на месте встречи и не забыл захватить скутер.

Выстрела не было. Это было странным и обескураживающим, если только Кронски не решил пристрелить ее лично.

Нет времени думать об этом. Сейчас главное – выжить.

Мусульманский квартал был тих вечером, несколько отдельно шатающихся туристов и самых упертых торговцев все еще бродили по улицам. Элфи проскочила мимо них, держась как можно ниже, в страхе перед охранниками, идущими за ней. Она проскочила, опрокинув башню корзин наполненых доверху кебабом, остановилась и опрокинула стол со специями, а затем рванула к белой стене, к разноцветным аркам.

Грохот шагов позади не отставал ни на секунду. Ее тактика не сработала. Охранники были просто громилами, они взяли и прошли сквозь препядствие.

"Ускорься и петляй. Затеряйся в аллеях."

Этот метод принес не больше плодов чем предыдущий. Ее преследователи знали этот район, они раздедились на группы и пошли по улочкам, выгоняя ее на площадь дубильщиков.

"Где я буду неприкрыта. Легкая мишень."

Элфи ускорилась. Туфли Артемиса врезались в ее пятки. Вопли и проклятия летели ей вслед, пока она беспардонно распихивала группы туристов и разносчиков чая, посылая подносы с чаем в полет.

"Я у них на крючке,"- отчаяно думала она. "Тебе лучше быть на месте, Артемис."

Она вела всю ватагу преследователей прямо к Аремису, но другого выбора не было. Если Артемис там, он может помочь, если же нет… придется самой выбираться.

Она метнулась налево, но четверо громил загородили проход, достав свои жуткие длинные ножи. "Думаю, мне в другую сторону"- подумала эльфийка.

Ну ладненько. Элфи проскользнула на площадь дубильщиков, ее пятки поднимали клубы пыли. "Где же ты, Артемис?"- думала она.

Она бросила быстрый взгляд на место встречи, но там не было никого и ничего. Даже ни малейшего признака того, что здесь кто-то прячется.

"Он не здесь."

Она почувствовала, как страх гложет ее сердце. Элфи Малой была прекрасным боевым офицером, но она была вне своей территории, без друзей рядом, вне своего времени, наконец.

Площадь дубильщиков была сейчас пустынна и молчалива, лишь некоторые работяги дубили кожу на крышах домов. Фонари под крышей потрескивали, а огромные урны затаились, как какие-то иноземные существа. Запах был так же мерзок как и вчера, а может даже хуже, поскольку за сегодня он уже успел настояться. Запах отбросов ударил Элфи болезненно мягкой рукой, проникая в самые отдаленные уголки мозга.

"Беги дальше. Найди укромное местечко."

Элфи потратила полсекунды, подумав какую часть тела она сейчас отдала бы за оружие, затем побежала к двери.

Появился громила, даставая нож из-за пояса. Лезвие было красным. Может из-за крови, а может из-за ржавчины. Элфи резко изменила направление, потеряв ботинок в повороте. Окно было этажом выше, но стена была побита временем – она могла забраться наверх.

Еще двое. Ухмыляются. Один держит сеть, как гладиатор.

Элфи резко затормозила.

"Мы же в пустыне! Что у него в руках делает невод?"

Она попробовала еще раз. Аллея, едва достаточно широкая для одного человека. Она была почти там, когда толстяк-охранник с хвостом волос на голове и ртом, полным желтых зубов, ухмыляясь, перегородил проход.

"В ловушке. Я в ловушке! Выхода нет, магии не хватит ни на экран ни даже на протой гипноз."

Сложно было остаться спокойной в такой ситуации, несмотря на ее опыт и тренированность. Элфи чувствовала как сознание уступает месо первобытным инстинктам.

"Выживи. Делай то, что считаешь нужным."

Но что она могла сделать? Одна невооруженная эльфийка против команды громил.

Они сформировали правильную окружность вокруг нее, и стали медленно ее сужать, широко расставив руки и водя ими сверху вниз, на случай, если добыча решит ускользнуть. Каждый их их жадных, блестящих глаз сфокусировался на ее лице.

Элфи видела их шрамы и татуировки, чувствовала пустыню в их одежде. ощущала их прближающееся дыхание и считала их шаги.

Она посмотрела в небо.

– Помоги! – закричала она.

И начался дождь из бриллиантов.

Под штаб-квартирой выжигагелей.

– Это не лемур, – повторила Опал Кобой, постукивая стройной ножкой по полу. – Вершки знали что это вовсе не лемур, поскольку у него нет хвоста и к тому же он носит одежду. Это человек, Мервал. Грязный человечишко.

Второй пикси появился в дверях. Мервал Брилл. Один из тех самых братьев Брилл, которые несколькими годами позже вытащат Опал из психушки. Его лицо было смесью замешательства и ужаса. Это не красит любое лицо.

– Я не понимаю, мисс Кобой, – сказал он выкручивая верхнюю пуговицу своего лаборатрорного халата. – Все было настроено на лемура. Вы лично гипнотизировали Кронски.

Ноздри Опал стали раздуваться.

– Ты пытаешься сказать, что я каким-то образом виновата в этом? – ее шея напряглась, как будто сама идея об этом могла задушить ее.

– Нет нет нет нет нет, – поспешно сказал Мервал. – Это не может быть вина мисс Кобой, ведь мисс Кобой – само совершенство, а совершенство ошибок не допускает.

Это возмутительное высказывание нормальным человеком было бы воспринято как раболепная лесть, но Опал оно показалось рациональным и точным.

– Точно. Хорошо сказано, Мервал. Жаль что у твоего брата нет и десятой части твоей мудрости.

Мервал задрожал и улыбнулся. Улыбнулся в знак того, что принимает комплимент, а задрожал от упоминания о своем близнеце, который сейчас был заперт в клетке с красной речной свиньей, в наказание за то, что не оценил новую обувь Опал.

У мисс Кобой плохой день. На самом деле два из семи были плохими. А когда бывало хуже, несмотря на высокий оклад братья подумывали о смене работы.

Мервал решил отвлечь босса.

– Они там наверху все сумасшедшие. Палят из оружия, устраивают дуэли на ножах… Эти выжигатели такие ненадежные.

Опал, нахвавшись у Артемиса, начала осторожно сопеть и выкручивать пальцы, чтобы посмотреть не проснется ли человек.

– Этот лемур был последним. Я была ТАК близка к всемогуществу!

– Как близка? – спросил Мервал.

Опал зыркнула на него.

– Ты что, смеешься?

– Нет. Я действительно думал…

– Это ты только думал, что думал, – отрезала пикси направляясь в главную комнату.

– Только думал… – медленно кивнул Мервал. – а что делать с человеком?

Опал не остановилась.

– О, ты можешь его разделать. Человеческий мозг – отличный увлажнитель. Потом собираемся и сами ищем лемура.

– Пустое тело сбросить в звериную яму?

– О, во имя небес! – всплеснула руками Опал. – я что, должна говорить тебе как делать все на свете? Прояви немного инициативы!

Мервал занавесил вход за своим боссом.

"Значит звериная яма" – думал он

Площадь дубильщиков.

Бриллианты сыпались вниз сверкающим водомадом. Падающие звездочки вспыхивали в свете ламп.

"Это же добыча молдого Артемиса," – пронеслось у нее в голове. "Он бросает мне спасительную ниточку!"

На мгновение громилы были поражены. Их выражение лица напоминало о ребенке, проснувшемся с утра и обнаружившем например плитку шоколада, что сразу привело его в отличное настроение. Они растопырили пальцы, зачарованно смотря за тем, как падают и отскакивают от стен бриллианты.

Затем один из них сбросил оцепенение.

– Des diamants! – вскричал он.

Услышав крик, его приятели сбросили оцепенение и упали на колени, ползая по темной земле в поисках прекрасных камней. Другие ныряли в бочки с жижей, услышав как камушки всплескивают по поверхности.

"Отвлекающий маневр," – думала Элфи."Превосходно."

Она бросила взгляд наверх, как раз вовремя, чтобы увидеть руку убирающуюся в черном квадрате окна.

"Что заставило его сделать это?" – размышляла она. "Это – самое неартемисовское приветствие из всех."

Громила прополз мимо ее ноги, напомнив ей, что положение вещей далеко от нормального.

"Жадность заставила их забыть обо мне, но возможно они вспомнят о своих обязанностях, когда соберут все камни."

Элфи нашла момент отсалютовать юному Артемису, а затем скрылась из его поля зрения шмыгнув в ближайшую аллею. Только чтобы столкнуться нос к носу с отдувающимся Дамоном Кронски.

– Два из двух, – пропыхтел он. – я вас обоих достал. Похоже, сегодня у меня удачный день.

"Да когда же это закончится?!"- не веря своим глазам подумала Элфи."Почему все это продолжается?"

Кронски надавил на нее как разъяренный слон, брови нахмурены за стеклами цветных очков, пот струйками стекал по его лицу, падая с его пухлых губ.

– За исключением того, что у меня сегодня НЕудачный день, не так ли?! – прокричал он, истерические нотки проскальзывали в его голосе. – Тебе виднее. Тебе и твоему сообщничку. Впрочем, моя огненная комната уже позаботилась о нем. Теперь я позабочусь о тебе!

Элфи была в ступоре.

"Артемис мертв?" – пронеслось в ее голове.

Она никогда бы не поверила в это. Никогда. Сколько людей вычеркнули Артемиса Фаула из списков живущих, и скольким из них пришлось об этом пожалеть? Многим. Она была одним из них.

С другой стороны, Элфи доказала, что ее проще убить. Перед ее глазами все плыло, конечности налились свинцом, казалось весь мир рухнул на ее плечи. Единственное чувство обострилось и работало на всю катушку – обоняние.

"Какая ирония. Вдыхать запах голубиного помета перед смертью."

Она слышала как трещат ребра.

"Хотела бы я чтобы Кронски почуял этот запах."

Идея вспыхнула в мозгу, последнее поползновение умирающего существа.

"А почему бы ему не почувствовать это? Это последнее, что я могу сделать."

Элфи ушла глубоко внутрь себя в поисках самого последнего заклинания. Было какое-то свечение глубоко внутри. Недостаточно для экрана и даже для гипноза, но, возможно, достаточно для слабого исцеления.

Обычно целебная магия использовалась для полученных ранений, а отсутствие обоняния у Кронски было врожденным. Его возвращение могло быть опасным, и совершенно точно болезненным.

"О, ну хорошо," – подумала Элфи. "Если ему будет больно, пусть будет больно."

Она подняла руку, минуя предплечье на своем горле, продвигаясь по лици Кронски, призывая всю магию в пальцы.

– В чем дело? – Кронски не выглядел хоть сколько нибудь встревоженным происходящим. – Играешь в "Поймал твой нос"?

Элфи не ответила. Вместо этого она закрыла глаза и сунула два пальца в ноздри Кронски, а затем послала последние искры магии вперед.

– Исцеляй, – сказала она. Сказано – сделано.

Кронски был удивлен, но сначала никак не среагировал.

– Эй, какого… – начал он, а затем чихнул. Чих был так силен, что ударил по ушам и скатил его с жертвы. – Эй, ты что, ребенок, что ты суешь пальцы мне в нос?… – Он чихнул еще раз, теперь еще сильнее. Из каждой ноздри вырвалась струя пара.

– Какая жалкая попытка! Вы люди в самом деле думаете…

Третий чих пронзил все тело. Слезы потекли по лицу Кронски. Ноги дрожали, очки болтались на одной дужке, линзы растрескались.

– О боже мой, – пропыхтел Кронски, когда его конечности стали вновь ему повиноваться. – Что-то не так. Что-то поменя…

И тут запах удариз ему в ноздри.

– Ааррргх… – сдавленно произнес Кронски и начал кричать. Его суставы сжимались, ноги дергались, пальцы прокалывали дыры в воздухе.

– Ого, – только и сказала Элфи, массируя горло. – Его реакция сильнее, чем я ожидала.

Запах был отвратительным, но взглянув на Кронски можно было подумать, что он умирает. Чего не учла Элфи, так это силы проснувшегося вновь обоняния доктора, сравнимого с первой в жизни картиной, когда едва родившись открываешь глаза, или с эйфорией от первого сделанного шага. А площадь обеспечила все то же самое, но в худшую сторону. Возьмите ядовитый шарик, погрузите в колючки и навоз, замотайте бинтами с гноем, прокипятите в котле с испражнениями, поднесите это к своему носу, и вы поймете ЧТО почувствовал Кронски. Этот запах сводил его с ума. Он лег на спину, таращась в небо.

– Гаденыш, – сказал он, повторяя слова снова и снова, как заклинание. – Гаденыш, гаденыш. Фаул, Фаул.(1)

Элфи опистилась на колени и сплюнула на сухой песок. Все ее существо как будто было отделено от души. Одного взгляда на Кронски было достаточно, чтобы понять: нет смысла спрашивать его о чем либо. Глаза выжигателей в текущий момент был лишен способности мыслить связно.

"Возможно это и к лучшему," – подумала она. "Зато он какое-то время не будет возглавлять всякие всемирные организации."

Элфи что-то заметила. Одна из линз раскололась окончательно, открывая глазное яблоко. Радужная оболочка была странного фиолетового цвета, почти такого же темного как и очки. Но не это привлекло внимание Элфи. Роговица глаза в районе белка была испещрена маленькими лопнувшими капиллярами.

"Его загипнотизировали," – поняла Элфи. "Кто-то из волшебного народца контролирует его."

Она поднялась на ноги и в одном ботинке похромала в сторону аллеи, а голоса дерущихся жадин-громил стихали позади.

"Если в это дело впутан кто-то из волшебного народца, то все не то, каким кажется. А если все не то, каким кажется, то может быть Артемис все еще жив."

Под штаб-квартирой выжигателей.

Мервал Брилл рассматривал себя в хромированой двери морозильной камеры.

"А я красивый парень," – Думал он."А халат, прикрывающий брюшко, мне очень идет."

– Брилл! – позвала Опал из своего офиса. – Как там дела с мозговой жидкостью?

Мерв аж подпрыгнул.

– Как раз выкачиваю, мисс Кобой.

Пикси навалился на каталку с человеком и покатил ее по короткому коридору, ведущему в саму лабараторию. Застрять в этом предприятии с Опал Кобой было не прогулкой по парку. Только они трое, день за днем выкачивающие мозговую жидкость. Опал могла бы нанять тысячу помощников по лаборатории, но она была сверхпараноиком во во всем, что касалось секретности. Ее мания преследования была столь сильна, что она стала подозревать вещи и растения в шпионаже.

– Враги могут выращивать камеры! – надрывалась она на одном инструктаже. – Кто знает, чего достиг этот презренный кентавр Жеребкинс в своих опытах по вживлению шпионского оборудования в растения. Так что избавьтесь от всех цветов. От камней тоже – я им не доверяю. Маленькие подлые предатели…

Так что близнецы Брилл потратили полдня на то, чтобы очистить лабораторию от всего, что моло содержать жучки. Даже от освежителей туалета – Опал подозревала что они ее фотографируют, когда она ими пользуется.

"Впрочем, у мисс Кобой есть все основания для паранойи," – признал Мерв, проталкивая каталку через двойные двери лабаратории."Если ЛеППРКОН когда-либо узнают чем она тут занималась, они упекут ее за решетку до конца дней."

Двойные двери вели в длинную, трехуровневую лабараторию. Это было место мучений. Клетки с пойманными животными были подвешены к потолку. Животные стонали, плакали, пытались перегрызть решетки и бросались на двери. Робот-разносчик еды, жужжа, проезжал мимо клеток, забрасывая в те из них, в которых сидели животные, серые питательные шарики.

В центральной зоне было множество каких-то операционных приборов. Множество животных лежали вверх брюхом, связанные, как и Артемис, крепкими ремнями. Артемис поймал взгляд сибирского тигра, лежащего лапами вверх, на голове у него проходили выбритые пролоски, а на этих полосках лежало тонким слоем нечто, напоминающее печень. Когда они презжали мимо, один из слоев издал чавкающий звук, и сигнальный световой диод на носу тигра загорелся красным.

Мерв остановил каталку, и Артемис увидел его ужас, когда снизу "слоя" из дюжины отверстий хлынула жидкость.

– Вы полны до краев, мисс сверхгенетически модифицированная москитная пиявка. Вы мерзки и отвратительны, да-да, но вы знаете, как высосать мозовую жидкость. Я бы сказал что в выжимании вам нет равных.

Мерв перестал наблюдать и нажал педаль в полу, чтобы открыть ближайший холодильник. Он стал перебирать мензурки, пока не нашел нужную.

– А вот и она. СибТиг МЖ.

Он поставил мензурку в зажим, схватил пиявку и стал выхимать ее, как губку, пока вся жидкость не оказалась в мензурке. Затем он выбросил пиявку в мусор – за ненадобностью.

– Обожаю вас, – сказал Мервал, возвращаясь к каталке с Артемисом. – Мисс, вы наливаете.(2)

Артемис все видел через чуть приоткрытые веки. Это было отвратительно, ужасно. Ему нужно выбираться отсюда.

"Элфи придет за мной," – подумал он, а потом вспомнил."Нет, не придет. Она же думает что я мертв." – от этой мысли кровь застыла в жилах."Я сгорел."

Значит, пора самому себя спасти. Не впервой. Будь внмателен, когда предоставится шанс – будь готов использовать его.

Мервал нашел операционную секцию и поместил каталку прямо в нее.

– И он ставит ее в немыслмо малое пространство! Говорят это невозможно, так они ошибаются! Мервал Брилл, король парковки каталок. – пикси рыгнул. – Правда это не то будующее о котором я мечтал в юности.

Затем, он с отвращением погрузил дуршлаг в воду и водил им до тех пор, пока он не был полон извивающихся суперпиявок.

"О нет," – подумал Артемис."Только не это." – Мервал повернулся и приблизил его к себе, посмотрев прямо на него."Он точно видел, как дернулись плечи. Он введет мне снотворное, а тогда – все потеряно."

Однако Мервал ничего не заметил.

– Ууу, я вас ненавижу. Отвратительные твари. Скажу тебе, человек, если ты подсознательно слышишь меня, радуйся, что спишь. Ты НЕ захочешь пройти через это бодрствуя.

Артемиса это почти вывело из себя. Но он подумал о том, что у его матери осталось меньше дня и затих.

Он почувствовал, что его левую руку тащат, слышал хриплое дыхание Мервала.

– Закреплено туго. Секундочку…

Артемис почувствовал, что зажим снят, он ощущал движение Мервала ушами и носом. Мягкий животик провел по его локтю. Дыхание вырывалось рядом с его ухом. Мервал обходил его вокруг левого плеча.

Артемис приоткрыл правый глаз, как раз достаточно, чтобы подсматривать в щелку. Мощная лампа была прямо над его головой, закрепленная прямо на толстую, гладкую, хромированную руку.

Хромированную. Отражающую.

Артемис следил за действиями пикси впереди. Мервал набирал что-то на контрольном тачпаде Октобонд, переделанном под гномий язык. Затем, напевая популярную поп-песню пикси, он вводил свой пароль. Одну цифру, каждый раз как звучал припев.

– Пикси нереально жгут! – пел он. – О да… Крутые пикси нереально жгут, детка!

Артемису так не казалось, но он был рад песне, она давала ему время запомнить пароль Мервала.

Мервал отстегнул один из ремней связывающих Артемиса, чтобы распрямить его руку. Даже если вдруг человек проснется, он сможет только бессильно трепахаться в путах.

– А теперь, моя маленькая пиявка, делай свою грязную работу для тетеньки Опал, и я награжу тебя выжиманием в пробирку и выбрасыванием. – он вздохнул. – И почему мои лучшие фразы тратятся на червяков?

Затем он взял пиявку из дуршлага, размял ее, чтобы сделать ее присоски липкими, а потом шлепнул ее на открытое Артемисово запястье.

Артемис немедленно почувствовал расслабленность, и ничего больше.

"Меня парализует," – понял он."Старый тролличий трюк. Расслабься перед смертью. Хороший план, не хуже других, да и в конце концов так ли уж плоха смерть? Жизнь была сплошным испытанием."

Мервал проверил часы. Его брат был в карцере в наказание ужасно долго. Эта красная речная свинья могла решить подкрепиться порцией пиксятины.

– Просто проверю, – Решил он. – вернусь прежде, чем пиявка наполнится. Сначала кровь, а затем – мозг. Тебе надо было просто восхититься туфлями мисс Кобой, братец.

И он поковылял вниз, к центральному проходу, мимо клеток с животными, стуча по прутьям решеток, что сводило животных с ума.

– Пикси нереально жгут! – распевал он. – Крутые пикси нереально жгут, детка!

Артемису было сложно заставить себя сделать что-нибудь. Гораздо проще дать всем проблемам вытечь из руки вместе с кровью.

"Когда решаешь умереть," – Лениво подумал Артемис,"Уже неважно сколькие хотят твоей смерти."

Он действительно хотел, чтобы животные умолкли. Их трескотня и чириканье смешивались с его стонами.

Где-то даже был попугай, повторяющий фразу.

– Кто твоя мама? – спрашивал он снова и снова. – Кто твоя мама?

"Моя мама Ангелина Фаул." – Глаза Артемиса открылись."Мама. Мать."

Он поднял свободную руку и снял неприглашенную пиявку, положив ее на ремни, связывавшие его. Кровь и слизь потекли из полудюжины ранок на запястье Артемиса. Было похоже что его запястье проткнули копьями-иголками маленькие солдатики.

"Сейчас будет больно" – подумал Артемис.

Горло Артемиса пересохло, шея ослабла, зрение было расплывчатым. Но, несмотря на это, у него заняло меньше минуты активировать терминал, ввести код Мервала и убрать ремни.

"Если за отключением ремней последует тревога, у меня проблемы."

Но не было ни звонка, ни других видимых сигналов тревоги. Не прибегали за ним пикси.

"У меня есть время. Но его не слишком много."

Он убрал паразита со своего тела, вздрагивая не от боли, а от вида красных точек на своем запястье. Ручейки крови бежали из каждой раны, но они были медленными и водянистыми. Он не умрет от потери крови.

"Загуститель крови в пиявках. Конечно."

Артемис, как зомби, зашагал по лаборатории, осторожно обходя узлы. Тысячи глаз смотрели на него. Животные стихли, их носы, морды и клювы высунулись из решеток и смотрели за тем, что происходит. Единственным звуком был звук робота-разносчика еды, выполняющего свои обычные функции.

"Все что мне нужно сделать это сбежать. Нет нужды в противоборстве или в спасении мира. Оставь в покое Опал и беги."

Но, конечно, в мире Артемиса ничего никогда не делалось легко и просто. Артемис обнаружил экранные очки, висевшие на стене, активировал их с V-образной клавиатуры и ввел пароль Мервала, чтобы войти в сеть. Ему нужно было узнать где он, и как ему выбраться.

Планы предприятия лежали прямо на рабочем столе. Прямо так, без пароля, незашифрованые. Да и зачем? Вряд ли когда либо люди будут болтаться здесь, под землей, а даже если и будут, они все равно не знают гномского языка.

Артемис изучал планы с осторожностью и нарастающим беспокойством. Предприятие состояло из соединенных комнат, образовывающих древние туннели под кварталом Выжигателей, тем не менее выхода было всего два. Он мог выйти там же где и вошел, точнее где его протащили, но этот вариант его как минимум не устраивал, так как он вел прямо к Кронски. Или мог выбрать шахту шаттла, что означало похищение и пилотирование последнего. Но шансы обойти сложные противоугонные системы шаттла прежде, чем Опал превратит его, Артемиса, в кучку пепла были минимальны. Придется сдаваться.

– Нравится моя маленькая лабаратория? – сказал голос.

Артемис уставился поверх очков. Сама Опал стояла перед ним, руки в боки.

– Ну и местечко, не так ли? – закончила она на английском. – И все эти туннели были здесь, как будто ждали нас. Превосходно. Как только я нашла их я поняла, что они – то самое место, которое мне нужно. Я убедила доктора Кронски отдать их мне.

"Информация это власть," – думал Артемис."Так что не дай ей ни капли."

– Ты еще кто? – спросил он.

– Я – будующая королева этого мира, до самого конца. Можешь обрщаться ко мне "Мисс Кобой", следующие пять минут. А потом можешь обратиться ко мне "АААРРРРРГГГХХХ!!!", надорвать горло, умереть с криками и так далее, и так далее.

"Такая же напыщенная, какой я ее помнил."

– Я, похоже, больше вас, мисс Кобой, и вы как я вижу, не захватили с собой оружия.

Опал рассмеялась.

– Оружия? – она она перешла на крик, раскинув руки. – Эти твари дали мне все оружие, в котором я нуждалась! – Она махнула на спящего тигра. – Эта большая кошечка усилила мой контроль над разумом. Улитки сфокусировали мои энергетические лучи. Кусочек высушенного дельфиньего плавника, смешанный с точно отмеренной дозой яда кобры, омолодил на сотню лет.

– Да это фабрика по производству оружия, – выдохнул Артемис.

– Точно, – сказала Опал, польщенная тем что КТО ТО наконец понял. – Благодаря этим тварям, и их жидкостям, я стала самым могущественным магом, с тех пор как исчезли демоны-колдуны. Выжигатели ловили для меня всех этих существ, которые мне были так нужны. Глупцы. Одураченые дешевым трюком с голографическим пламенем. Как будто я бы убила этих чудесных созданий прежде, чем выпью их соки. Вы, люди, такие дураки, ваши правительства тратят все силы в поисках власти, а она вот она, у них под боком, в джунглях.

– Вот это речь, – сказал Арнемис покручивая пальцы, набирая что то на клавиатуре так, что только ему было видно.

– Скоро я буду…

– Нет, ничего не говори, скоро ты будешь непобедимой.

– Вообще то нет, – сказала Опал с невероятной терпеливостью. – Но скоро я смогу управлять самим временем. Все что мне нужно это…

Внезапно у Артемиса все встало на свои места. Все обо всей ее задумке. И он знал, что ему понадобится возможность сбежать.

– Лемур. Все, что тебе нужно это лемур.

Опал захлопала.

– Точно, умница, грязный человчишко. Этот прекрасный лемурий мозг – последний ингридиент в моей формуле для усиления магии.

– Формула для усиления магии? – вздохнул Артемис. – Послушайте ее…

Опал пропустила насмешку мимо ушей. Возможно потому, что вообще почти не слушала.

– У вершков была целая куча лемуров, но ЛеППРКОН забрали их всех чтобы сделать противоядие от какой-то там чумы, и я потеряла всех остальных в огне. Все мои тестовые образцы пропали, а их жидкость невозможно клонировать. Остался ОДИН, и он мне нужен. Он мой образец для клонирования. С этим лемуром само время будет мне повиноваться… – Опал замолчала на секунду, постукивая пальцем по своим изогнутым губам. – Погоди-ка секунду, человек, что ты знаешь о моем лемуре? – она отняла палец ото рта и направила его на Артемиса, сотворив огненный шар, от которого лак на ее ногтях начал плавиться. – Вершок, я тебя спрашиваю, что ты знаешь о лемуре?

– Отличные туфельки, – сказал Артемис, выбирая опцию на шаровом экране щелчком пальца.

"Вы действительно хотите открыть все клетки?" – спросил компьютер.

Выжигатели пробирались обратно в свою штаб-квартиру, ведомые Томми Киркенхазардом, который держал свой пустой пистолет с большей уверенностью, чем он ощущал на самом деле.

– У меня есть кое-какие вещи в штаб-квартире, – повторял он следующей за ним толпе. – Ценные вещи. И я не собираюсь их здесь оставлять.

У большинства остальных тоже остались кое-какие "Ценные вещи", и сейчас, поскольку Кронски валялся в беспамятстве на площади и его охрана разбежалась сверкая пятками, появилась отличная возможность собрать шмотки и свалить отсюда подальше. Для начала в аэропорт.

По мнению Киркенхазарда, штаб квартира была абсолютно пустынной, его плотную группу могли испугать только тени, исчезающие на Морокканском ветру.

"Я никого не смогу пристрелить из пустого пистолета," – Думал он."Но ничего лучшего тоже не могу придумать."

Они добрались до двери главного холла, которая висела в проеме на одной петле.

– О'кей народ! – сказал Киркенхазард. – Носильщиков тут нет, так что шмотки собираем сами.

– О мой бог! – сказала Баронесса Ирина Костович, и упала в обморок, прямо на руки шотландскому нефтяному магнату.

– Забирайте все что можете, встречаемся здесь через пятнадцать минут.

Баронесса пробормотала что-то.

– Что это было?

– Она сказала, что у нее на утро назначен педикюр…

Киркенхазард поднял руку, вслушиваясь.

– Нет, я не об этом. Кто-нибудь еще слышал грохот?

Животные рванули в открытые двери клеток с диким удовольствием, скача, прыгая, планируя, летая. Львы, леопарды, различные обезьяны, газели, тысячи существ с одной мыслью в голове: "Сбежать."

Опал, однако, не было весело.

– Не могу поверить что ты это сделал, грязнуля. Я выжму твой мозг как губку.

Артемис пригнул голову, совершенно не заботясь ни о мозгах ни о губках. Если он избежит прямого зрительного контакта, то загипнотизировать его будет невозможно. Если только увеличенной силы Опал не хватит на то, чтобы проникнуть в его мозг без оптической связи.

Даже если бы он не пригнулся, он был бы сметен потоком животных который поглотил его, кусающийся, пинающий и избивающий.

"Это курам на смех," – думал он, когда обезьяний локоть выбил воздух из его легких."Даже если Опал до меня не доберется, животные убьют меня. Мне нужно направить их в другую сторону."

Артемис спраятался под одним из операционных столов и пошел прямо в водоворот звериных ног, к нужному животному. Капельница с анестезией для тигра отрывалась от стола по мере его продвижения.

Опал зарычала на животных на смеси их языков. Это был низкий, похожий на бурение звук, от которого животные стали обтекать ее с двух сторон. По мере того, как они проходили, Опал стреляла в упор сгустками энергии, вырывающимися из ее пальцев, проходящих через шеренги животных, сшибая их с ног и оставляя без сознания. Клетки падали, как целые дома, холодильники расплескивали свое содержимое на кафельный пол.

"Кажется мой отвлекающий маневр скоро исчерпает себя," – подумал Артемис. "Мой выход."

Он увидел приближающиеся копыта и приготовился к прыжку.

"Это квагга," – осознал он в прыжке."Полулошадь, полузебра, таких уж сотню лет никто не видел. Не породистый жеребец, но придется обойтись тем, что есть."

Поездка проходила сложнее, чем те к которым Артемис привык на Арабском ранчо Фаулов. Ни поводьев, ни седла, ни стремен, это не говоря уже о том, что квагга был необъезжен, им сейчас двигал только страх.

Артемис обхватил могучую шею животного.

"Только посмеяться," – думал он."Надо всем этим можно только посмеяться. Мертвый мальчик убегает на сожженном животном."

Артемис схватил кваггу за гриву, попытавшись направить его к открытой двери. Тот отбрыкивался и лягался, вскидывал и выворачивал голову, норовя схватить Артемиса сильными, квадратными зубами. Артемис только обхватил ногами могучие бока и пытался удержаться.

Опал была занята тем, что защищала себя от волны звериной мести. Некоторые крупные хищники были не столь пугливы, как их меньшие сородичи, и решили, что лучший способ устранить угрозу, которую представляла собой Опал Кобой, это съесть ее.

Маленькая пикси крутилась в адском балете, швыряя сгустки магической энергии, которая скапливалась у ее плечей, получая силу от болтающихся у нее на локтях сфер, и проходила дальше подпитанная от жидкостей.

Артемис никогда ничего подобного не видел. Атаковавшие животные просто зависали в воздухе, их силы моментально заканчивались и они, как статуи, падали на землю. Неподвижные во всем, кроме их испуганных, бегающих глаз.

"Она сильна, это точно. Я никогда не видел такой силы. Ни за что нельзя позволить Опал схватить Джейджея."

Магия Опал заканчивалась. Ее заряды рассыпались в воздухе, или закручиваясь в спираль взрывались как петарды, улетая далеко от цели. Она оставила их, и выхватила из-за пояса два пистолета. Один был немедленно выбит из ее руки тигром, решившим присоединиться к драке, но Опал не растерялась. Она переключила другой пистолет в режим стрельбы очередями, и водила стволом из стороны в сторону, выпуская веер серебристой энергии.

Тигр упал первым, выражение его морды говорило:"Только не снова." Другие тоже падали, подрезаные очередью на полувздохе/вскрике/свисте.

Артамис потянул на себя потрепанную гриву квагги, заставляя того перепрыгнуть через операционный стол. Зверь фыркнул и взбрыкнул, но сделал это, как будто в знак согласия, пролетев над первым столом и перепрыгнув через другой.

Опал пальнула в их направлении, но выстрел затерялся в стае кондоров.

Дверь была прямо перед ними, Артевис боялся что квагга подведет и остановится, но нет – животное проскочило сквозь двери в коридор, ведущий в комнату с голографическим пламенем.

Артемис быстро открыл контрольную панель похищенных из лаборатории очков, и выбрал установки подъемника.

За несколько сумасшедших секунд, понадобившихся платформе чтобы извлечь себя, Артемис приучал животное к неприглашенному седоку, заставляя его ходить кругами, чтобы сделать их обоих более сложной мишенью для Опал, если она следовала за ними по коридору.

Орел спикировал сверху, оставив когтями царапину на щеке. Ондатра ыбралась у него из-за пазухи, спрыгивая на платформу.

Наверху был свет. Слабые волны искусственного света. Но все же света.

– Давай, девочка, – Сказал Артемис, ощущая себя круче ковбоев. – Йиии-хааа!

Выжигатели собрались вокруг поднятого вверх пальца Томми Киркенхазарда, внимательно вслушиваясь, как будто звук исходил прямо из пальца.

– Ох, я ничего не слышу, – признался Томми. – Возможно мне послышалось. В конце концов это была тяжелая для нас ночка.

И тут двери как будто взорвались, выжигатели были захвачены потоком животных.

Киркенхазард свалился под ноги группе африканских бабуинов, продолжая рефлекторно нажимать курок пустого пистолета, выстреливая снова и снова с криками:

– Но мы же вас убили, черт возьми, убили!

Хотя летальных исходов в штаб-квартире этой ночью не произошло, восемнадцать человек были госпитализированы с укусами, ожогами, переломами и заражением различными инфекциями. Хуже всего пришлось Киркенхазарду: бабуины сожрали его пистолет вместе с рукой, державшей его, а затем бросили неудачника уставшему тигру, у которого было очень плохое настроение.

Ни один из выжигателей не заметил как из-за штаба поднялся маленький, черный шаттл. Он пролетел вокруг центрального парка и подобрал длинноволосого юнца с чего-то, что выглядело как полосатый ослик. Затем шаттл прыгнул в узкую арку, пролетел ее и умчался в ночное небо, как будто куда-то спешил.

Всяческие СПА процедуры и педикюры на следующий день были отменены.

Последней каплей для Опал было то, что помимо всего остального ее туфельки развалились.

– Что это за пятна? – спросила она у Мервала и его недавно освобожденного брата, Десканта.

– Не знаю, – пробормотал Дескант, который все еще был грязноват после заточения в карцере.

– Это какой-то помет, – быстро нашелся Мервал. – судя по виду и размеру, у одной из больших кошек шалят нервишки.

Опал села на скамейку, вытянув ногу с туфелькой.

– Сними ее, Мервал.

Она поставила ступню на лоб Мервала и давила до тех пор, пока он не упал на спину, сжимая в руках измазанную в помете туфельку.

– Этот вершок. Он знает о моем лемуре. Мы должны последовать за ним. Он если он помечен, я возьму его.

– О да, – подтвердил Мервал. – Все вновь прибывшие опрыскиваются при приземлении. У него в каждой поре тела радиоактивные отпечатки. Безвредные, но на этой планете ему негде от нас спрятаться.

– Хорошо. А вообще-то превосходно. Я обо всем думаю, не так ли?

– Это точно, мисс Кобой, – монотонно пробубнил Дескант. – Вы ослепительны. Вы потрясающе изумительны.

– Что ж, спасибо тебе, Дескант, – сказала Опал, как всегда пропустив сарказм мимо ушей. – Я думала, что ты будешь слегка разозлен, после заточения со свиньей. Кстати изумительна – не слово. Если ты только не думаешь написать о том, как я хороша в своем дневнике.

– Приму на заметку, – серьезно сказал Дескант.

Опал протянула Мервалу другую ногу.

– Хорошо. Теперь установим системы саморазрушения в этом месте и приготовим шаттл. Я хочу найти этого человека и сразу убить. Мы слишком нянчились с этими пиявками. На этот раз немедленная смерть.

Мервал вздрогнул. Он держал туфли, измазанные в тигрином помете, но он скорее бы надел их чем встал бы на место этого человека.(3)

Артемис лежал на спине в грузовом отсеке, размышляя, не спал ли он в прошедшие минуты. Суперпиявки, спящие тигры и разозленный квагга.

Он чувствовал вибрацию пола под собой и знал, что они несколько раз переходили звуковой барьер. Внезапно, вибрация исчезла, сменившись спокойным жужжанием. Они сбрасывали скорость!

Артемис поспешил в кабину, где Элфи вперилась взглядом в радар, как будто могла изменить то, что он показывал. Джейджей сидел в кресле второго пилота, и казалось, что он управляет кораблем.

Артемис показал на лемура.

– Может быть это глупый вопрос, но Джейджей случаем не…

– Нет. Автопилот. И кстати, рада видеть тебя живым. Всегда приятно спасти тебя еще раз.

Артемис дотронулся до ее плеча.

– Я вновь обязан тебе жизнью. Не хотел бы переходить от благодарности к раздражению, но почему мы сбросили скорость? Время заканчивается. У нас было всего три дня, помнишь? А сейчас всего несколько часов.

Элфи постучала по радару.

– Кто-то в штаб-квартире засек нас. Чей-то компьютер отследил наш маршрут. Можешь что-нибудь об этом сказать?

– Опал Кобой, – сказал Артемис. – Опал стоит за всем этим. Она извлекала жидкости из животных, чтобы увеличить свои магические способности. Если она получит Джейджея, она будет непобедима.

У Элфи не было времени удивляться.

– Прекрасно. Опал Кобой. Я знала, что во всем этом дельце отсутствует какой-то сумасшедший элемент. Если Опал нас засекла, в скором времени она будет у нас на хвосте, на чем нибудь более тяжеловооруженном чем эта развалюха.

– Экраны?

– Ничего особенного. Людские радары она обманет, шаттл волшебного народца – нет.

– И что мы можем сделать?

– Мне нужно удержать нас на авиалиниях, вместе с человеческими машинами. Мы пойдем на субзвуковой скорости и не будем привлекать внимания. В последний момент изо всех сил рванем к поместью Фаулов. Неважно, что тогда Опал нас увидит, ведь когда она до нас доберется, мы уже будем во временном потоке.

Мульч Рытвинг сунул голову в почтовый ящик.

– Ничего особого нет. Только несколько золотых монет. Может, мне взять их себе? И кстати, тут говорили что-то об Опал?

– Не волнуйся об этом. Все под контролем.

Мульч хмыкнул.

– Как все было под контролем в Ратдаунском парке, и потом, на площади дубильщиков?

– Ты не видел нас в нашем лучшем проявлении, – признал Артемис. – Но придет время, и ты будешь уважать капитана Малой и меня.

Мульч сомневался в этом.

– Мне лучше пойти и поискать слово "уважение" в своем словаре, поскольку, видимо, в моем понятии оно значит другое, чем в твоем, так, Джейджей?

Лемур хлопнул в свои тоние лапки, и растрещался звуком, похожим на смех.

– Похоже ты нашел себе брата по разуму, Мульч! – сказала Элфи, возвращаясь к инструментам. – Жаль, что он не девочка, а то ты мог бы на нем жениться.

Мульч изобразил шок.

– Романтика – явно не твоя специальность. Вот ЭТО отвратительно! Какой же извращенец хотя бы поцелует того, кто даже не его вида?

Артемис потер свои внезапно запульсировавшие виски.

"До Типперэри путь неблизкий," – думал он."А оттуда до Дублина – рукой подать.(4)"

– Шаттл? – сказала Опал. – Шаттл волшебного народца?

Шаттл самой Кобой летел на высоте тридцати миль, на границе с космосом. Свет звезд играл на корпусе их матово-черного шаттла, а земля лежела внизу, покрытая облаками.

– Так показывают сенсоры, – сказал Мервал. – Старая горнопроходческая модель. Не особо защищенная, и полностью лишенная вооружения. Мы могли поймать их.

– Могли? – сказала Опал, вытягивая лодыжку, чтобы полюбоваться на свои новые, красные туфли. – Почему "могли"?

– Ну, они были у нас на крючке какое-то время, а затем перешли на субзвуковую скорость. Я догадываюсь, что их пилот полетит по человеческим авиалиниям, пока они не почувствуют себя в безопасности.

Опал дьявольски улыбнулась. Она обожала соревнования.

– О'кей, давайте используем наши преимущества. У нас есть скорость и оружие. Все, что нам нужно – полететь в нужном намравлении.

– Что за невероятносходная идея, – глупо улыбнулся Дескант.

Опал поморщилась.

– Пожалуйста, Дескант, используй короткие слова. Не заставляй меня превратить тебя в кучку пепла.

Это была пустая угроза, так как после схватки под штаб-квартирой у нее не осталось на это достаточно магии. Она по прежнему владела начальной магией – гипноз, левитация, и прочее, но прежде чем вновь творить молнии ей придется хорошенько поспать. Однако братьям Брилл не обязательно было это знать.

– У меня есть идея. Я запустила лабараторные записи разговоров через опознаватель голоса, и запустила соответствие по мировым регионам. Кем бы ни был вершок, он живет в центральной Ирландии. Вероятно в Дублине. Я хочу, чтобы мы спустились так быстро, насколько это возможно, Дескант, и когда шаттл спустится с авиалиний… – она сжала в кулаке воображаемую букашку, выдавливая из ее тела кровь. – Мы будем ждать.

– Невероятно, – сказал Дескант.

Особняк Фаулов.

Солнце уже поднялось и вновь садилось, в то время как Элфи вела дрожащий шаттл через ограждения особняка Фаулов.

– У нас скоро закончится время, а этот кусок мусора скоро развалится, – сказала она Артемису. Элфи положила руку на сердце. – Я чувствую искру Номера Первого, умирающую внутри, но у нас еще есть время.

Артемис кивнул. Вид особняка каким-то образом заставил положение матери казаться еще худшим.

"Мне надо домой."

– Отлично Элфи. Ты это сделала. Посади нас на заднем дворе. Мы сможем войти в особняк через дверь на кухне.

Элфи нажала какие-то кнопки.

– Сзади и вокруг. Нашла два и третий запрятанный. Датчики движения, если не ошибаюсь. Один управляется дистанционно, другие на самообеспечении. Отключить управляемый датчик?

– Да, Элфи, отключи пожалуйста тревогу. Дома кто-нибудь есть?

Элфи проверила таермодатчики.

– Одно теплое тело. Верхний этаж.

Артемис облегченно вздохнул.

– Хорошо. Только мама. Она наверное принимает снотворное. Молодой я пока не мог вернуться.

Элфи посадила шаттл так мягко, как могла, но передачи были сломаны, а амортизаторы были пусты. В стабилизаторах были выбоины, и гироскоп вращался как флюгер. Приземляющийся шаттл оголил ряд булыжников, которые разлетелись в стороны, как куски земли под плугом.

Артемис взял Джейджея на руки.

– Готов к новым путешествиям, мальчик?

Круглые глаза лемура были полны сомнений, он посмотрел на Мульча в поисках поддержки.

– Всегда помни, – сказал Мульч почесывая ему подбородок. – Что ты умница.

Гном нашел старый байковый рюкзак, и начал складывать в него все, что оставалось в холодильнике.

– В этом нет нужды, – сказала Элфи. – Корабль твой. Забирай его, откапывай все что награбил и улетай куда-нибудь подальше. Сбрось эту кучу железа в море и живи на заработанное несколько лет. Только обещай мне, что не будешь торговать с людьми.

– Только мусором, – сказал Мульч. – И ты сказала, что я могу оставить себе шаттл?

– Я вообще-то попросила тебя его выбросить. Окажи мне услугу.

Мульч ухмыльнулся.

– Я щедрый гном. Я мог бы оказать тебе такую услугу.

Элфи тоже улыбнулась.

– Хорошо. И запомни, когда снова встретимся, ничего этого не было, или, вероятно, не будет.

– Мой рот на замке.

Артемис подошел к нему.

– Я бы заплатил за то, чтобы посмотреть на такое – Мульч Рытвинг с закрытым ртом.

– Мне тоже всегда приятно с тобой встретится, вершок. Пожалуй, в будующем я тебя ограблю.

Артемис пожал его руку.

– Хочешь верь, хочешь не верь, но ограбишь. У нас будут хорошие времена.

Джейджей подошел для рукопожатия.

– Присмотри за человеком, Джейджей, – серьезно сказал Мульч. – Он слегка темный, но котелок у него варит.

– Досвидания, мистер Рытвинг.

– До встречи, мастер Фаул.

Опал была на третьем обороте мантры Гола Сшвим, когда Мервал ворвался в ее личную комнату.

– Мы нашли шаттл, мисс Кобой, – задыхаясь проговорил Мервал, прижимая к груди голопроектор. Они перешли на сверхзвук меньше чем на мануту, над средизамным морем. Но этого было достаточно!

– Хумм хумм хаа. Рахмуммм хумм хаа, – монотонно пропела Опал, завершая мантру. – Мир внутри меня, согласие окружает меня, всепрощение – мой путь. Теперь, Мервал, покажи мне где этот грязный человечишко, чтобы я смогла впихнуть ему в глотку его внутренности.

Мервал показал голопроектор.

– Красная точка. Восточное побережье.

– Военный объект?

– Что удивительно, нет. Это резиденция. Вообще никакой защиты.

Опал выбралась из своего уютного кресла.

– Хорошо. Запустите сканирование. Прогрейте пушки и спускайтесь.

– Есть, мисс Кобой.

– И Мерв?

– Мисс Кобой?

– Я думаю малыш Дескант в меня влюбился. Он мне недавно сказал, что я очень фотогенична. Бедный простачок. Не мог бы ты сказать ему, что я недоступна? А иначе мне придется убить его.

Мерв вздохнул.

– Я скажу ему, мисс Кобой. Я уверен, что он отстанет.

Артемис обнаружил что обнимает Джейджея за голову, пока они шли через особняк.

– Спокойно, паренек. Никто не сделает тебе больно. Мы в безопасности.

Элфи шла за ним по лестнице, прикрывая тыл, вытянув два пальца. Пальцы не были заряженым оружием, но они могли разбить кости тому, кто мог следовать за ними.

– Давай, Артемис! Номер Первый слабеет, нам надо скорее прыгать.

Артемис обошел детектор веса на полу на двенадцатом шагу.

– Почти на месте. Остались секунды.

Его студия осталась точно такой, какой он ее оставил, гардероб открыт, галстук свешивается с верхней полки как уползающая змея.

– Хорошо, – сказал Артемис. Его уверенность росла. – Это место. Нужное место.

Элфи задыхалась.

– В самое время. У мне тяжело удерживать сигнал. Как будто бежишь за запахом.

Артемис положил руку ей на плечо. Группа из троих – усталых, голодных, но довольных.

Плечи Элфи согнулись под истощением и напряженностью, которые ей до сих пор приходилось скрывать.

– Я думала, ты был мертв, – сказала она.

– Я тоже думал так, – признался Артемис. – А потом понял, что не умру. Не в этом времени.

– Я надеюсь, ты объяснишь мне.

– После. За ужином. А сейчас, не могла бы ты открыть поток времени, подруга?

За этим последовал резкий свист – это занавески на большом окне распахнулись. Молодой Артемис и Дворецки были здесь, одетые в костюмы из фольги. Дворецки расстегнул свой костюм, чтобы достать из нагрудной кобуры пистолет.

– Что вы там говорили насчет временного потока? – спросил десятилетний Артемис.

Мульч Рытвинг закапывал в землю золотую монету, подношение Замше – гномскому богу удачи, когда земля под ним взорвалась, и он обнаружил себя висящим на лезвии носа-ледокола шаттла.

"Я даже не слышал, как они приблизились," – думал он."Вот тебе и Замша."

Прежде чем он успел подняться на ноги, его сбросило в кучу серебристого древесного пепла стволом "Нейтрино", реагировавшем на движение его адамова яблока. Волоски на его бороде инстинктивно почувствовали, что оружие не дружественное, и сплелись вокруг свола.

– Отличный шаттл, – сказал Мульч, чтобы потянуть время, пока не погаснут звездочки в глазах. – Предположу, что с тихоходным двигателем.

Три пикси стояли перед ним. Двое мужчин и женщина. Вообще-то пикси не были особо опасными существами, но мужчины были вооружены, а женщине достаточно было посмотреть в глаза.

– Держу пари, сказал Мульч, – что вы сожжете весь мир, только чтобы посмотреть как он горит.

Опал напечатала это сравнение в маленьком электронном блокноте в ее КПК.

– Спасибо за это. Теперь, скажи мне все.

"Сначала слегка посопротивляюсь, а потом дезинформирую ее," – думал Мульч.

– Я тебе ничего не скажу, пикси-дьяволица! – сказал он, его адамово яблоко нервно двигалось под стволом орудия.

– Ох, – сказала Опал, притопывая в расстройстве. – Ну неужели никто меня не боится?

Она сняла перчатку и положила польшой палец Мульчу на висок.

– А теперь, покажи мне все.

И последними искрами украденной магии, она высосала всю память Мульча о последних прошедших днях. Это было бы неприятной сенсацией, даже для тех кому приходилось стирать огромные куски его личности. Мульч бормотал и отпихивался, по мере того как события последних дней исчезали из его головы. Как только Опал получила то, что хотела, гном без сознания упал на землю.

Он проснется часом позже, со стартовым чипом от шаттла ЛеППРКОНа в кармане и не имея понятия о том, как он попал сюда.

Опал закрыла глаза, просматривая свои новые воспоминания.

– Ах, – сказала она улыбаясь. – Временной поток.

– Нет времени на это, – настойчиво сказал Артемис.

– А я думаю, что есть, – стоял на своем десятилетний Артемис. – Вы снова ворвались в мой дом, так хотя бы объясните эту фразу насчет "потока времени". Я уж не говорю о том факте, что вы все еще живы.

Артемис старший убрал волосы с лица.

– Теперь-то ты точно должен меня узнать.

– Это не реклама шампуней, перестань пожалуйста откидывать волосы.

Элфи почти раздвоилась.

– Поспеши, – прохрипела она. – Или я иду без тебя.

– Пожлуйста, – попросил Артемис. – Нам нужно идти. Это вопрос жизни и смерти.

Юный Артемис был непоколебим.

– У меня было чувство, что вы вернетесь. Это все началось здесь, прямо на этом месте. Я перезапускал записи прослушки. Вы просто появились здесь, затем следовали за мной в Африку, так что я подумал, что если я спасал бы жизнь этой твари, я бы вернулся сюда с моим лемуром. Мы просто заблокировали наше тепловое излучение, и вот мы здесь.

– Весьма хрупкое обоснование, – сказал Артемис старший. – Нам явно нужен был лемур. Как только мы его получим, зачем нам сюда возвращаться?

– Я осознаю, что в моих умозаключениях зияют огромные дыры, но терять мне было нечего. И, как теперь видно, было что получать.

У Элфи не хватало терпения для серии взаимного обсуждения Фаулов.

– Артемис, я знаю, у тебя есть сердце. Ты хороший человек, даже если сам этого еще не знаешь. Ты пожертвовал бриллиантами, чтобы спасти меня. Что тебе стоит отпустить нас?

Юный Артемис обдумывал это тягостные полторы минуты.

– Правда, – Внезапно сказал он. – Мне нужно знать всю правду о вас. Что вы за существа? Почему ОН выглядит таким знакомым? Что делает этого лемура особенным? Все.

Артемис старший прижал Джейджея к груди.

– Дай-ка мне ножницы, – сказал он.

Опал вбежала в особняк, ощущая приступ магической тошноты, следующей от входа в дом неприглашенной.

"Временной поток," – думала она. "Наконец то я проверю мои теории."

Управление временем долгое время было главной целью Опал. Чтобы контролировать перемещение через время, нужно было обладать огромной силой. Но ее магия без лемура была недостаточно сильна. Нужны были целые команды колдунов ЛеППРКОНа, чтобы на несколько часов остановить время. Чтобы открыть тоннель времени, нужна была колоссальная магическая сила. Гораздо проще сбить луну с небес.

Опал набрала это в электронный блокнот.

"Напоминатель. Сбить луну с небес? Возможно?"

Но, если бы ей удалось заполучить вход в тоннель, Опал была уверена, что смогла бы быстро распутать головоломку науки.

"У меня очень хорошая интуиция, и я в конце концов гений."

Она взбежала по лестнице, вне себя от того, что высокие человеческие ступеньки повредили ее туфельки. Мервал и Дескант плелись позади, удивленные таким отношением к обуви.

– Я был брошен в камеру со свиньей из-за ее туфелек, – пробормотал Дескант. – А эти она рвет в клочья. Типичная непостоянность Кобой. Кажется я язвлю.

Опал добежала до конца лестницы и немедленно побежала к открытой двери.

– Откуда она знает, что это нужная дверь? – подумал вслух Дескант.

– Ох, я не знаю, – сказал Мервал, уперев руки в колени. Ходить человеческими шагами непросто для пикси. У них большие головы, короткие ноги и слабые легкие. – Может из-за магического красного сияния из-под двери, или возможно, из-за оглушительного завывания временных ветров.

Дескант кивнул.

– Ты можешь быть прав, братец. И не думай, что я не слышу сарказма в твоем голосе.

Опал устало вышла из комнаты, ее лицо было темным, как ночь.

– Они ушли, – объявила она. – И тоннель почти закрылся. К тому же, мои туфельки уничтожены. Так что ребята, мне нужен козел отпущения.

Братья Брилл всего раз посмотрели друг на друга, затем развернулись и побежали настолько быстро, насколько позволяли их тонкие ножки.

Недостаточно быстро.

Пояснения

(0)Перевод осложнен словами Souq и Medina. Посмотрев разные словари разных языков, я пришел к выводу что Medina(фр.) – мусульманский квартал, старая мусульманская часть города, также нашел определение арабская часть города, в морокканских городах. Я взял первый перевод. А Souq – базар или торговая площадь, в моем переводе просто "Площадь".

(1) Нечто вроде игры слов: Fowl и foul – Фаул и гаденыш.

(2) Love you lots, miss you loads. Перевел как думал, но какие-то нестыковки есть с 3 лицом. Впрочем, вероятно что автор специально изменил слово.

(3) По-английски встать на чье-то место звучит как walk in smb's shoes – т.е. ходить в чьих-то ботинках.

(4)Типперэри – графство Ирландии. Дублин – столица.

ГЛАВА 14: Прореха в тузе

Элфи позволила себе расслабиться, как только они вошли в поток. Безопасное мгновение.

Джиджи был в безопасности. Скоро мать Артемиса поправится, и Элфи решила, что когда это случится, то она врежет бывшему другу кулаком по его самодовольному лицу.

– Я сделал то, что я должен был сделать,- сказал Артемис,- И я сделал бы это снова.

И она поцеловала его. Поцеловала его!

Элфи поняла мотивы Артемиса, но все равно её глубоко ранило то, что он чувствовал необходимость шантажировать её. Она помогла бы ему в любом случае. Определенно.

«Помогла бы? Не повиновалась бы уставу? Действительно ли Артемис был прав, выбрав такой путь?» – Элфи знала, что эти вопросы будут часто посещать ее еще много лет. Если она позволит им.

Этот переход был сложнее, чем раньше. Поток времени разрушал ее разум, он был как сладкий сироп, искушал её расслабиться, ослабить концентрацию. Завернутый в искрящиеся волны, ее мир казался не таким важным. Быть частью вечной реки казалось приятным способом существовать. И если волшебный народец будет уничтожен чумой, что из этого?

Присутствие №1 укололо ее сознание, поддерживая ее решение. Власть маленького демона была видна в потоке как мерцающая нить темно-красного цвета, натянутая сквозь миазмы. Что-то перемещалось в тени. Что-то стремительное, острое. Малой почувствовала зубы и кривые пальцы.

Кажется №1 упоминал что-то о квантовых зомби? Это, скорее всего, было шуткой. Пожалуйста, пусть это будет шуткой!.

– Сконцентрируйся!- сказала Элфи себе. – Или ты растворишься в потоке.

Она могла чувствовать присутствие другого существа рядом с собой. Джиджи был удивительно спокоен, осматриваясь вокруг. Где-то на периферии ощущался Артемис, и его желание достичь цели было острым, как лезвие бритвы.

«У №1 случится удар, когда он увидит, что мы притащим», – подумала Малой,

№1 оказался не очень потрясенным, когда группа вереницей выпала из потока, застывая на полу комнаты Артемиса.

– Посмотри, никаких зомби? – спросил он зловеще шевеля своими пальцами.

– Слава тебе, Господи, – сказал Жеребкинс с телевизионных экранов, громко выдыхая воздух через широкие ноздри. – Это были самые долгие десять секунд моей жизни. Вы принесли лемура?

Отвечать не потребовалось, поскольку Джиджи решил, что ему нравится голос Жеребкинса и облизал ближайший экран. Язык небольшого примата затрещал, и он убежал назад, бросая сердитые взгляды на кентавра.

– Один лемур, – сказал кентавр. – А женской особи нет?

Малой встряхнула головой, чтобы прогнать звезды из глаз и туман из головы. Память о потоке казалась ей прошедшими мгновениями сна.

– Нет. Женской особи нет. Мы должны будем клонировать его.

Жеребкинс посмотрел мимо Малой на дрожащую фигуру на полу позади нее.

Кентавр поднял бровь. – Я вижу, что у нас есть.

– Давай поговорим об этом позже, – резко сказала Элфи, прерывая кентавра, – пока мы должны сделать кое-какую работу.

Жеребкинс глубокомысленно кивнул. – Я предполагаю, исходя из некоторых вещей, что у Артемиса есть какой-то план. Это для нас будет проблемой?

– Только если мы не остановим это, – сказала Элфи.

Артемис взял Джиджи на руки, поглаживая небольшой ирокез лемура и успокаивая его ритмичными щелчками языка.

Элфи чувствовала, что тоже успокаивается, но не под действием щелчков Артемиса, а видом ее собственного лица в зеркале. Она была снова самостоятельной; ее целостность полностью восстановилась. Взрослая женщина. Никакой больше подростковой угловатости. Она почувствует себя еще лучше, как только вернет своё оружие. Нет ничего лучше для повышения уверенности в себе, как Нейтрино на бедре.

– Сейчас я должен увидеть Мать, – мрачно сказал Артемис, вынимая костюм из платяного шкафа. – Какое количеством жидкости я должен ввести?

– Это – мощное вещество, – сказал Жеребкинс, вводя в кое-какие данные через свою клавиатуру. – Два кубика. Не больше. На прикроватной тумбочке лежит медицинский комплект Малой, там есть шприц. Будь очень осторожен при заборе ликвора. Там же есть обезболивающее. Смажь место укола у Джиджи, и он ничего не почувствует.

– Очень хорошо, – сказал Артемис, беря комплект. – Я пойду один. Я очень надеюсь, что Мать узнает меня.

– Я тоже, – согласилась Малой. – Или она может начать возражать против введения ликвора лемура совершенно незнакомым человеком.

Рука Артемиса зависла над хрустальной ручкой на двери спальни его родителей. В его гранях он мог видеть дюжину отражений его лица. Каждое было вытянутым и взволнованным.

Последний шанс. Мой последний шанс спасти ее.

– Я всегда пытаюсь спасти людей, – подумал он. – Я должен быть преступником. Где все пошло не так, как надо?

Нет времени для раздумий. Под угрозой находится нечто большее, чем золото или слава. Его мать умирала, и ее спасение находилось на плече Артемиса, ища в его голове блох.

Артемис положил пальцы на ручку двери. Нет времени, чтобы тратить его впустую на размышления, теперь время для действий.

Комната казалась более холодной, чем он помнил, но это вероятно была игра его воображения.

Все умы создают иллюзии. Даже мой. Восприятие холода – это проекция моего настроения, ничего больше.

Спальня его родителей была прямоугольной формы, простираясь по западному крылу от передней части дома в заднюю. Фактически, она напоминала больше квартиру, а не комнату, с залом и офисом в углу. Большая кровать под балдахином была повернута так, чтобы разноцветный свет от средневекового витража в окне летом падал напротив изголовья кровати.

Артемис аккуратно, как балерина, встал на коврик, стараясь не наступить на виноградную лозу на ткани.

Не становись на виноградную лозу и сделай девять шагов.

Неудача была нужна ему в последнюю очередь.

Ангелина Фаул растянулась на кровати, как если бы её бросили там. Ее голова откинулась назад так сильно, что линия от шеи до подбородка стала почти прямой, а ее кожа была настолько бледной, что казалась прозрачной.

– Она не дышит, – в панике подумал Артемис, и сердце в его груди затрепетало как птица в клетке. – Я был неправ. Я опоздал.

Вдруг все тело его матери забилось в судорогах, как будто она сделала болезненный выдох.

Тут решительность почти оставила Артемиса. Его ноги превратились в трясущееся желе, а лицо покраснело.

– Это – моя мать. Как я могу сделать то, что необходимо сделать?

Но он сделает это. Не было больше никого, кто мог бы сделать.

Артемис дотянулся до матери и мягко отодвинул пряди волос от её лица.

– Я – здесь, Мать. Все будет прекрасно. Я нашел лекарство.

Так или иначе, Ангелина Фаул услышала слова сына, и ее веки задрожали приоткрываясь. Даже радужка её глаз выцвела почти до ледяной голубизны зимнего озера.

– Лекарство, – вздохнула она. – Мой маленький Арти нашел лекарство.

– Правильно, – сказала Артемис. – Маленький Арти нашел лекарство. Это лемур. Помните, лемура с Мадагаскара, который был в Ратдаунском парке?

Ангелина подняла тонкий палец, щекоча воздух перед носом Джиджи.

– Небольшой лемур. Лечение.

Джиджи, напуганный видом истощенной женщины, прикованной к кровати, увернулся от нее и теперь находился сзади, на шее Артемиса.

– Хороший лемур, – сказала Ангелина и слабая улыбка тронула её губы.

– Я теперь взрослый, – подумал Артемис.- а она – ребенок.

– Я могу подержать его?

Артемис отодвинулся на полшага назад. – Нет, Мать. Пока нет. Джиджи – очень важное создание. Этот малыш поможет спасти мир.

– Позволь мне подержать его. Только на мгновение,- проговорила Ангелина сквозь зубы.

Джиджи пополз вниз по спинке жакета Артемиса, казалось он понял просьбу женщины и не хотел, чтобы она брала его.

– Пожалуйста, Арти. Если я подержу его, то это успокоит меня.

Артемис почти передала лемура. Почти.

– Это не вылечит вас, Мать, если вы будете просто держать его. Я должен ввести немного жидкости в вашу вену.

К Ангелине, казалось, возвращались силы. Она немного отодвинулась назад, скользя головой по спинке кровати вверх. – Разве ты не хочешь сделать меня счастливой, Арти?

– Я предпочитаю здоровье одномоментному счастью, – сказала Артемис, не делая ни единого движения, чтобы передать лемура.

– Разве ты не любишь меня, сын? – напевала Ангелина. – Разве ты не любишь твою мамочку?

Артемис живо отошел, стремительно открыл медицинский комплект и его пальцы сомкнулись вокруг автоматического шприца. Единственная слеза скатилась вниз по его бледной щеке.

– Я люблю Вас, Мать. Я люблю Вас больше жизни. Если бы Вы могли только знать то, что я сделал, чтобы найти маленького Джиджи. Только потерпите еще пять секунд, и этот кошмар будет закончен.

Глаза Ангелины лукаво сверкнули. – Я не хочу, чтобы ты вводил это лекарство, Артемис. Ты – не обученная медсестра. Нет ли здесь врача или я должна только мечтать об этом?

Артемис заправил шприц, ожидая, пока лампочка аккумулятора загорится зеленым цветом. Я делал уколы раньше, Мать. Я давал вам ваше лекарство и раньше, когда вы болели.

– Артемис! – Ангелина захлопала ладонью по простыне. – Я требую, чтобы ты немедленно дал лемура мне! Сейчас же! И вызови доктора.

Артемис открыл флакон из медицинского комплекта. – У вас истерика, Мать. Вы не в себе. Я думаю, что я должен дать Вам успокоительное перед введением противоядия.

Он взял ампулу в руку другой рукой пытаясь поймать руку матери.

– Нет, – Ангелина фактически визжала, хлопая ладонью с удивительной силой. – Не лезь ко мне со своими ЛеППРКОНовскими успокоительными средствами, ты, глупый мальчишка.

Артемис замер. – ЛеППРЕКОН, Мать? Что Вы знаете о ЛеППРЕКОНе?

Ангелина выпятила губу, как виноватый ребенок. – Как? Я сказала ЛеППРКОН? Несколько букв, ничего больше. Они ничего не значат для меня.

Артемис сделал шаг назад, отходя от кровати и держа Джиджи в руках, как бы оберегая его.

– Скажите мне правду, Мать. Что здесь случилось?

Ангелина вдруг потеряла свой невинный облик, колотя исхудавшими кулаками по матрацу и визжа в расстройстве.

– Я презираю тебя, Артемис Фаул. Ты надоедливый человек. Как я ненавижу тебя.

Не каждый ожидает услышать такие слова от матери.

Ангелина вдруг успокоилась и лежала на кровати, выпуская пар вместе с яростью. Реально выпуская пар. Ее глаза вылезли из орбит, а сухожилия на ее руках и шее казались стальными кабелями. Все время она разглагольствовала.

– Когда у меня будет лемур, я уничтожу вас всех. ЛеППРКОН, Жеребкинса, Джулиуса Крута. Всех вас. Я пошлю собак с лазерами вниз, в каждый туннель в коре Земли, пока не выкурю того гнусного карлика. А что касается этой женщины- капитана, то я промою ей мозги и сделаю ее моей рабыней. – Она бросила на Артемиса взгляд полный ненависти. – Готовься к мести. Ты не согласен со мной, сын мой? – Последние два слова капали с ее губ как яд от клыков гадюки.

Артемис держал Джиджи близко к себе. Он мог чувствовать дрожь маленького существа на его груди. А может быть дрожал он сам.

– Опал, – сказал он. – Вы последовали за нами сюда.

– Наконец-то! – закричала мать Артемиса, голосом Опал. – Великий генияльный мальчишка увидел правду. – Руки и ноги Ангелины напряглись, и она поднялась с кровати, окруженная мутной дымкой испарений. Ее светло-голубые глаза сузились, пронизывая сквозь туман Артемиса своим безумным светом.

– Ты думал, что ты можешь победить? Ты полагал, что сражение выиграно? Как забавно ты заблуждался. У тебя даже нет волшебства. У меня же, с другой стороны, больше волшебства, чем у любого другого из волшебного народца, начиная с колдунов демонов. И, как только у меня будет лемур, я буду бессмертна. -

Артемис закатил глаза. – Не забывай о непобедимости.

– Я ненавиж-ж-жу тебя! – визжала Опал-Ангелина. – Когда у меня будет лемур, я… Я…

– Убьешь меня каким-нибудь ужасным способом, – предложил Артемис.

– Точно. Спасибо.

Тело Ангелины вертелось натянуто, пока она не парила вертикально, ее ореол заряженных волос, чистящих потолок.

– Сейчас же, – сказала она, указывая истощенным пальцем на сжавшегося Джиджи. – Дай мне это существо.

Артемис завернул лемура в свой жакет.

– Подойди и забери его, – сказал он.

В кабинете, Малой быстро рассказала теорию Артемиса.

– Это так? – спросил Номер Первый, когда Элфи закончила обьяснения, – Ты не упустила ничего важного? Все это имеет хоть какой-нибудь смысл?

– Все это смешно! – вставил свое замечание Жеребкинс с мониторов. – Вы выполнили свою часть работы. Возвращайтесь. Пора назад, под землю.

– Скоро, – сказала Элфи. – Давайте только дадим Артемису пять минут, чтобы проверить эту теорию. Все, что от нас требуется – быть готовыми.

Вздох Жеребкинса потрескиванием донесся из колонок. – Хорошо, по крайней мере позвольте мне поднять шаттл. Группа оперативников находится в Таре, дожидаясь, пока их отзовут.

Малой обдумала это. – Хорошо. Сделай это. Что бы ни случилось, мы должны быть готовы уехать. И когда ты закончишь, сделай зачистку, проверь, что видела та медсестра.

Жеребкинс повернулся влево, чтобы отправить запрос в Тару.

Малой ткнула пальцем в Номера Первого. – Держи немного своей особой магии на кончиках пальцев, вдруг она потребуется. Я не буду чувствовать себя в полной безопасности, пока Ангелина больна, а я не пью синтезированное кофе в баре Гавани.

Номер Первый поднял свои руки и они окутались красной рябью силы. – Никаких проблем, Элфи. Я готов ко всему.

Это было одно из тех утверждений, которым недоставало достоверности.

В ту же самую долю секунды, мониторы вдруг погасли, а дверь открылась с такой силой, что ручка воткнулась в стену. Огромное тело дворецкого заполнило дверной проем.

Улыбка скользнула по губам Элфи, когда она заметила пистолет в руке телохранителя и темные зеркальные очки, закрывающие его лицо.

Он вооружен и не хочет быть загипнотизированным.

Малой была быстрой, но Дворецкий был еще быстрее, кроме того у него был элемент неожиданности – в конце концов, он должен был быть на пути к Китаю. Малой бросилась к своему оружию, но Дворецки был уже там и вырвал Нейтрино из ее рук.

– У нас есть другие уловки, – подумала Малой, – У нас есть магия. Номер Первый легко может поджарить его пятки.

Дворецкий затащил что-то в комнату на вагонетке. Это был стальной бочонок с рунами, выгравированными на металле.

Что это? Что он делает?

Номер Первый сумел бросить единственную молнию. Она опалила рубашку Дворецки, сбив его с ритма, но в это время он как раз наклонился назад, протаскивая вагонетку мимо себя и рывком затягивая ее в комнату. Жирная слизь выплеснулась из открытого бочонка на ноги Номера Первого. Вагонетка прокатилась вперед, сбивая Малой и демона-колдуна как кегли.

Номер Первый уставился на свои руки, поскольку магия на кончике каждого пальца лишь слабо мигало, подобно затухающей свечке.

– Я не чувствую себя великим, – застонал он, затем закатил глаза и зашептал древние заклинания, но от этого не стало ни на йоту лучше.

– Что находится в этой бочке? – задалась вопросом Малой, мечтая выпустить крылья своего костюма. Дворецки ухватил Малой за лодыжку, пока она не успела убежать, и засунул ее в бочку. Она чувствовала маслянистый запах вокруг нее. Он как влажный кулак, забивал ей нос и горло.

Запах был отталкивающим.

– Жир животных, – поняла она, содрогаясь от ужаса. Чистый топленый жир.

Жир животных тысячелетиями использовался как подавитель волшебства. Даже самый мощный колдун становился беспомощным, если его опускали в этот жир. Вы бросаете колдуна в бочку с жиром, запечатываете его вместе с корой дуба и закапываете на освященном человеческом кладбище, и этот колдун становится беспомощным, как котенок в мешке. Это становилось еще более ужасным из-за того, что большинство представителей волшебного народца были вегетарианцами и точно знали, сколько животных должно погибнуть, чтобы набрать эту бочку жира.

– Кто сказал Дворецкому об этом? – задавалась вопросом Малой. – Кто управляет им?

Когда Номера Первого запихнули в бочку рядом с ней, уровень жира повысился настолько, что покрыл их головы. Малой всплыла наверх и протерла глаза, чтобы успеть заметить, как крышка бочки опускается, закрывая солнечный свет.

– Никакого шлема, – пожаловалась она, – жаль, что у меня нет моего шлема.

Тут крышка закрылась. Жир проник под ее купальник и растекся по телу, он обволакивал ее лицо, забивал уши. Злые чары кружили как ядовитые змеи, удерживая ее магию в ужасе.

– Напрасно, – подумала Малой. – Худшая смерть, что я могу себе вообразить. Запечатанная в маленьком пространстве. Как моя мать.

Номер Первый дрожал около нее. Маленький колдун должен чувствовать себя ужасно, как будто душу высасывали прямо из него.

Малой запаниковала. Она пиналась и боролась, ушибая локти и сбивая кожу с коленей. Там, где волшебство пробовало излечить ее раны, злые чары усиливались, поглощая искры магии.

Она почти открыла рот, чтобы закричать. Одна простая вещь остановила ее. Что-то появившееся напротив ее лица. Рифленая труба. Их было две.

Трубы для дыхания…

Трясущимися пальцами Элфи ощупала трубу по всей длине. Она боролась с собой, чтобы не запихнуть трубу в рот Номера Первого. В критической ситуации, всегда следует позаботиться, прежде всего, о себе, а затем только обращать внимание на гражданских лиц.

Таким образом, Элфи использовала свой последний вздох, чтобы очистить трубу, как водолаз чистит ее. Она представила себе, как капли жира разлетаются по комнате.

– Я надеюсь, что костюм Дворецки испорчен, – подумала она.

Теперь нет никакого выбора, только выдохнуть. Воздух, смешанный со зловешими каплями, просвистел по трубке. Малой подула снова, избавляясь от последних следов жира.

Теперь Номер Первый. Его движения становились все слабее, поскольку его сила уменьшалась. Для любого с такой сильной магией ее исчезновение должно быть почти невыносимо. Малой закрыла свою трубу большим пальцем, затем очистила вторую, перед тем, как засунуть ее в рот Номеру Первому. Сначала не было никакой реакции, и она уже решила, что слишком поздно. Но вдруг Номер Первый задергался и захрипел, как старый мотор в морозное утро.

– Живой, – подумала Малой. Мы оба живы. Если бы Дворецки хотел нас убить, то мы давно были бы мертвы.

Она уперлась ногами в дно бочки и крепко обняла Номера Первого. Здесь необходимо спокойствие.

– Спокойно, – старалась внушить она с помощью телепатии, хотя знала, что эти способности у Номера Первого сейчас ослаблены.

– Спокойно, маленький друг. Артемис спасет нас.

«Если он жив», – подумала она, но передавать не стала.

Артемис отступал назад от кошмарной версии его матери, которая парила перед ним. Джиджи визжал и взбрыкивал в его руках, но Артемис крепко держал его, автоматически поглаживая крошечный хохолок волос на его голове.

– Передай это существо мне, – потребовала Опал. – У тебя нет выбора.

Артемис обхватил горло Джиджи пальцами.

– О, я думаю, что у меня есть выбор.

Опал испугалась. – Ты не сможешь убить невинное существо.

– Я сделал это раньше.

Опал посмотрела ему в глаза. – Я не думаю, что ты сделаешь это снова, Артемис Фаул. Моя волшебная интуиция говорит мне, что ты не настолько жестокий, каким пытаешься казаться.

Это было верно. Артемис знал, что он не может навредить Джиджи, даже чтобы разрушить планы Опал. Однако не было причин говорить ей об этом.

– Мое сердце как глыба льда, пикси. Поверь в это. Можешь использовать свою магию, чтобы найти мою душу.

Его тон заставил Опал сделать паузу. В нем были стальные нотки, и ей трудно было не поверить его словам. Возможно, она не должна так опрометчиво спорить с ним.

– Очень хорошо, человек. Передай мне это существо, и я сохраню жизнь твоим друзьям

– У меня нет друзей, – кратко бросил Артемис назад, хотя и знал, что это совершенный блеф. Опал была здесь по крайней мере несколько дней. Она несомненно контролировала камеры наблюдения поместья.

Опал-Ангелина потерла подбородок. – Хм, никаких друзей. Кроме эльфа ЛеППРКОНа, с которым ты путешествовал в прошлое, и, конечно, колдуна-демона, который послал вас туда. Не считая твоего большого телохранителя.

– Аллитерация, – подумал Артемис. – Она играет со мной.

– С другой стороны, – размышляла Опал-Ангелина, – Дворецки действительно больше не твой друг. Он мой.

Это было тревожной новостью, и возможно истинной. Артемис обычно хорошо понимал язык тела и жестов, но это сумасшедшая версия его матери сбивала его с толку.

– Дворецки никогда бы сам не стал помогать тебе! – Опал пожала плечами. Это было правдой. – Кто-то говорил, что он делал это охотно?

Артемис побледнел. – Ох-х.

– Позволь мне объяснить, что случилось, – сладко сказала Опал. – Я изменила память моих маленьких помощников так, что бы они не смогли ничего сообщить обо мне, а затем улетели на шаттле обратно в Гавань. Потом я успела влететь в ваш поток времени до того, как он закрылся. Это очень просто с моими-то способностями. Вы даже не замаскировали вход в него.

Артемис щелкнул пальцами. – Я знал, что я что-то забыл.

Опал улыбнулась тонкими губами. – Забавный. Так или иначе, это стало очевидным для меня, что я была или буду ответственной за все это дело, таким образом я выпала из потока на несколько дней раньше и не торопясь познакомилась с твашим семейством. Мать, отец, Дворецки.

– Где – моя мать? – закричала Артемис, гнев пробивался сквозь его спокойствие, подобно молотку через лед.

– Почему я – прямо здесь, любимый, – сказала Опал голосом Ангелины. – Я действительно больна, и ты мне нужен, чтобы вернуться в прошлое и принести волшебную обезьяну для меня. – Она насмешливо засмеялась. – Люди – такие дураки. -

– Значит это не заклинание перевоплощения?

– Нет, идиот. Я была абсолютно уверена, что Ангелина будет обследована. Заклинание перевоплощения только видимость и даже такой гений, как я может применять его только на короткий период времени.

– Это означает, что моя мать не умирает? – Артемис знал ответ, но он должен был убедиться.

Опал оскалила зубы, разрываясь между нетерпением и желанием показать весь блеск ее плана.

– Еще нет. Хотя скоро повреждение ее органов станет необратимым. Я контролирую ее на расстоянии. Особая форма гипноза. С моей силой я могу управлять ее организмом. Подражание Спелтропи было детской игрушкой. И как только я получу маленького Джиджи, я смогу открыть мой собственный проход во времени.

– То есть ты находишься где-то рядом? Настоящая ты?

Опал надоели вопросы. – Да, нет. Разве это имеет значение? Я побеждаю, ты проигрываешь. Прими это, или кто-нибудь умрет.

Артемис продвинулся к двери. – Эта игра все же еще не закончена.

Вдруг снаружи раздались мерные шаги и странный ритмичный писк. – Тачка, – предположил Артемис, хотя и не имел большого опыта работы с данным приспособлением.

– О, я думаю, что эта игра уже закончена, – хитро сказала Опал.

Тяжелая дверь слетела с петель, как будто ее вышибли снаружи. Дворецки, спотыкаясь и дрожа от усилий, толчками втащил вагонетку в комнату.

– Он силен, – сказал Опал, почти в восхищении. – Я загипнотизировала его, но все равно он отказался убить твоих друзей. Глупое человеческое сердце почти взорвалось. Все, что я смогла заставить его сделать, это построить бочку и заполнить ее жиром.

– Чтобы задушить магию волшебных существ, – предположил Артемис.

– Конечно, идиот. Теперь игра совершенно точно закончена. Закончена. Дворецкий – мое скрытое преимущество, как могли бы сказать вы, люди. У меня все тузы на руках. Ты один. Отдай мне лемура и я вернусь в свое время. И никто не пострадает.

– Если Опал получит лемура, то пострадает вся планета, – подумал Артемис.

Опал щелкнула пальцами. – Дворецки, заберите животное.

Дворецки сделал единственный шаг к Артемису и остановился. Его широкая спина мучительно задрожала, а пальцы скрючились, словно пытались скрутить невидимую шею.

– Я сказала, забери животное, ты, глупый человек.

Телохранитель упал на колени, ударяя кулаками об пол и пытаясь изгнать голос из своей головы.

– Дай мне лемура сейчас же! – вопила Опал.

Дворецки сохранил достаточно сил, чтобы произнести три слова: – Иди… в… ад…

Вдруг он схватился рукой за грудь и упал.

– Упс, – сказала Опал. – Сердечный приступ. Я убила его.

– Оставайся сосредоточенным, – приказал себе Артемис, – Опал, возможно, и держит все тузы в руках, но в одном из этих тузов есть дыра.

Артемис пощекотал Джиджи под подбородком. – Спрячься, маленький друг. Спрячься.

С этими словами он подбросил лемура к люстре, висящей на потолке. Джиджи забарахтался в воздухе, а затем ухватился за стеклянную переборку люстры. Он проворно влез внутрь, спрятавшись среди листьев-кристаллов.

Опал немедленно потеряла интерес в Артемису, пытаясь поднять тело Ангелины до уровня люстры. Расстроено завизжав, она поняла, что такая высота непосильна даже для существа с ее силами.

– Доктор Шолк! – закричала она, и где-то ее настоящий рот произнес то же самое. – В спальню, Шолк!

Артемис запомнил эту информацию, а затем, увернувшись от Опал, склонился около кровати матери. Переносной дефибриллятор стоял среди разного медицинского оборудования, расположенного вокруг кровати под балдахином, и Артемис, быстро включив его, протянул все это хитрое приспособление туда, где лежал Дворецки.

Телохранитель лежал лицом вверх, раскинув руки, как будто на его груди лежал невидимый валун. Его лицо было перекошено от напряжения. Глаза закрыты, зубы сжаты, испарина на лбу.

Он расстегнул рубашку Дворецкого, открывая бочкообразную грудную клетку, покрытую шрамами и мощной мускулатурой. Поверхностное обследование показало, что сердце не бьется. Тело Дворецки уже умерло, но его мозг был еще жив.

– Держись, старый друг, – пробормотала Артемис, стараясь сосредоточиться.

Он вытащил электроды из кобуры, снимая с их контактной поверхности защитную пленку и покрывая их специальным электропроводящим гелем. Пока он ждал, когда накопится заряд, электроды, казалось, становилось все тяжелее с каждой минутой. К тому времени, как лампочка-индикатор заряда загорелась зеленым, они были подобно каменным глыбам в его руках.

– Разряд! – воскликнул он, ни к кому особенно не обращаясь, когда поместил электроды на грудь Дворецки. Он нажал кнопку, находящуюся по его большим пальцем, посылая 360 джоулей в сердце своего телохранителя. Тело Дворецки выгнулось, и Артемис почувствовал резкий запах горящих волос и кожи. Гель стал хрупким и вспыхнул, выжигая два круга в местах, где электроды вступили в контакт с кожей. Глаза Дворецки резко открылись и его огромные руки обхватили плечи Артемиса.

Он все еще раб Опал?

– Артемис, – выдохнул Дворецки, но затем смущенно нахмурился. – Артемис? Как?

– Позже, старый друг, – резко сказал ирландский мальчик, мысленно переходя к следующей проблеме. – Пока просто отдыхай.

Этот приказ ему не потребовалось повторять. Дворецки тут же снова потерял сознание, но его сердце продолжало уверенно биться в груди. Он был мертвым не настолько долго, чтобы его мозг успел погибнуть.

Следующей проблемой Артемиса была Опал, или, если сказать более точно, ему необходимо было вытряхнуть ее из тела матери. Артемис сомневался, что мать сможет выздороветь после такого испытания, если этого не сделать как можно скорей.

Артемис, сделав несколько вдохов, собрался с силами и переключил все свое внимание на парящее тело его матери. Она кружилась под люстрой, не в силах подняться выше и пыталась ухватить Джиджи, который, казалось, насмехался над ней, махая ей всеми четырьмя лапами.

Эта ситуация может стать более ирреальной?

Тут Доктор Шолк вошел в комнату, размахивая пистолетом, который казался слишком большим для его тонких рук.

– Я – здесь, ваше высочество. Хотя должен сказать, что мне не нравится ваш тон. Я могу быть зачарован, но я не животное.

– Да замолчи, Шолк. Я вижу, что мне придется поджарить еще несколько твоих мозговых клеток. А сейчас, пожалуйста, принеси мне этого лемура.

Шолк показал четырьмя пальцами своей свободной руки на люстру.

– Лемур очень высоко, не так ли? И как вы хотите, чтобы я достал его? Может мне убить его?

Опал со свистом бросилась вниз, она была похожа на гарпию. – Нет! – вопила она, колотя его по голове и плечам. – Я сама сотню раз убью тебя до того, как ты сможешь повредить хоть волоску на его шкуре. Он – будущее. Мое будущее! Всемирное будущее!

– Действительно, – сказал доктор. – Будь я не загипнотизирован, я подозреваю, что я бы сейчас зевал.

– Стреляй в людей, – скомандовала Опал. – Сначала в мальчика, он самый опасный.

– Вы уверены? Мне кажется, человек-гора более опасен.

– Стреляй в мальчишку! – расстроено взвыла Опал, слезы злости текли вниз по ее щекам, – Затем в Дворецки, и в конце – в себя!

Артемис сглотнул. Это резко уменьшало их шансы; его сообщник должен сделать свой ход.

– Очень хорошо, – сказал Шолк, пытаясь снять с предохранителя зауэр Дворецки, – Что-нибудь, чтобы избежать этой сцены.

– У меня всего несколько секунд до того, как он сообразит как поймать лемура. – подумал Артемис, – Секунды, чтобы отвлечь Опал. Нет времени, чтобы что-то сделать, но можно показать дыру ее тузе.

– Ну-ка, Опал, – сказал Артемис, со спокойствием, которого он не чувствовал. – Ты же не будешь стрелять в десятилетнего мальчика, не так ли?

– Я абсолютно уверена, что буду, – сказала Опал без малейшего колебания. – Я рассматриваю вопрос о твоем клонировании, чтобы я могла убить тебя много раз. Это будет блаженством!

Затем до нее дошло все, что сказал Артемис.

– Десять? Ты сказал, что тебе десять лет?

Артемис забыл обо всех опасностях, окружающих его, потерявшись в сладком мгновении триумфа. Это опьяняло.

– Да, именно это я и сказал. Мне десять. Моя настоящая мать сразу бы заметила это.

Опал, размышляя, укусила сустав указательного пальца левой руки Ангелины.

– Ты – Артемис Фаул из моего времени? Они притащили сюда и тебя!

– Это очевидно.

Опал, поднятый назад через воздух, как если бы взятый ветром.

– Есть другой. Здесь где-то другой Артемис Фаул.

– Наконец! – сказал с ухмылкой Артемис. – Гениальная пикси видит правду.

– Убейте его, – вопила Опал. – Прикончите его немедленно. Сейчас же.

Шолк поправил свои очки. – Сразу и немедленно. Это должно быть важно.

Опал наблюдала, как он уходил со жгучей ненавистью в глазах. – Когда это закончится, я собираюсь разрушать это поместье просто из злости. И затем, когда я вернусь в прошлое, я…

– Не говори мне, – прервал ее десятилетний Артемис Фаул. – Ты разрушишь его снова.

Родовое поместье Фаулов, Восемь лет назад.

Когда у четырнадцатилетнего Артемиса появилось несколько мгновений, чтобы обдумать, что произошло между подкопом под ограду парка и обманом жуткого Выжигателя, он понял, что было много оставшихся без ответа вопросов о болезни его матери. Он, возможно, заразил ее Spelltropy, но кто передал эту болезнь ему? Магия Малой попадала в его организм и раньше, но сама она была крепка и бодра. Почему она не заболела? Или, например, как Дворецки избежал инфекции? Его так часть лечили магией, что он должен быть уже наполовину волшебным существом.

Из всех тех тысяч людей, которых гипнотизировали и которым стирали память каждый год, только его мать заболела. Мать единственного человека на Земле, который мог в этой ситуации что-то предпринять. Слишком много совпадений. Безусловно, слишком много совпадений.

Так. Или кто – то преднамеренно заразил его мать, или признаки волшебно дублировались. Можно выбрать любой способ, но результат останется тем же: Артемис должен отправиться назад во времени, чтобы найти противоядие. Лемура Джиджи.

А кто хочет получить Джиджи так же сильно, как и Артемис? Ответ на этот вопрос лежит в прошлом. Опал Кобой, конечно. Маленький примат был последним компонентом в ее волшебном коктейле. С его ликвором в ее крови она была бы буквально самым могущественным существом на планете. И если Опал не смогла получить лемура в своем времени, она может получить его в будущем. Неважно как. Скорее всего, она последовала за ними через поток времени и выскочила из него на несколько дней раньше, чтобы успеть организовать целое дело. По-видимому, как только она получит ликвор Джиджи, найти путь назад в прошлое для нее не будет проблемой.

Это было запутанно даже для Артемиса. Опал не появилась бы в его времени, если бы он не отправился в прошлое. А он отправился туда только из-за ситуации, которую создала Опал. Потому что он пытался вылечить мать, которую смогла заразить Опал.

Но только в одном он был уверен – за всем этим стояла Опал. Она была за ними и перед ними. Зажала их группу в свои тиски. Парадокс времени.

– В этом уравнении есть две Опал, – подумал Артемис. – Я думаю, что дальше должно быть два Артемиса Фаула. Таким образом, план приобрел форму в его голове.

Как только молодой Артемис был проинформирован обо всех деталях и был убеждена в их точности, он сразу же согласился сопровождать их в будущее, несмотря на громкие возражения Дворецкого.

– Это – моя мать, Дворецкий, – сказал он просто. – Я должен спасти ее. Сейчас я приказываю тебе оставаться с ней, пока я не вернусь. Так или иначе, как они могут надеяться преуспеть без меня?

– Действительно, как? – задалась вопросом Элфи Малой, испытывая огромное удовольствие от того, что высокомерный вид мальчика сдулся, подобно воздушному шарику, когда поток времени открылся перед ним, как утроба огромной змеи из компьютерных игр.

– Выше голову, Вершок, – сказала она, когда Артемис младший увидел, как его рука начала распадаться, – И берегись квантовых зомби.

Путешествие в потоке времени было сложным для Артемиса старшего. Любой другой бы уже распался на атомы под действием потока времени, но Артемис скрепил себя одной только силой воли. Он сосредоточился, максимально напрягая свой интеллект, решая недоказуемые теоремы с большими кардиналами и составляя окончание для незаконченной Симфонии Шуберта N°8.

Пока он работал, Артемис ощущал нечетный иронический комментарий от своего младшего я.

– Больше в си-минор? Ты действительно так думаешь?

Он всегда был таким неприятным? Как утомительно. Редко удивляющиеся люди в обще-то не нравились ему.

Родовое поместье Фаулов, Настоящее время

Вернувшись в свое время, Артемис старший задержался в собственном доме ровно на столько, сколько потребовалось, чтобы захватить свою одежду. Прежде чем выйти из кабинета, он предупредил Жеребкинса и Номера первого держать язык за зубами тихим «ш-ш-ш». Он быстро прошел по коридору к шахте кухонного лифта, располагавшейся рядом с буфетом на втором этаже. Это был не самый прямой маршрут к наблюдательному центру. Вообще-то маршрут был окольным и неуклюжим, но это был единственный способ пройти через дом необнаруженным.

Дворецкий полагал, что он держит под наблюдением каждый квадратный дюйм поместья, кроме личных комнат Фаулов, но Артемис давно разработал маршрут, как пройти через дом, не попадая на камеры видеонаблюдения. Он включал в себя прятки по углам, ходьбу по мебели, путешествие на сервировочных столиках и при наклоне больших зеркал на определенный угол.

Конечно, существовала возможность того, что враги смогут вычислить те же самые тропы, координаты и углы наклона, и тоже смогут попасть необнаруженными в дом. Возможно, но очень невероятно, без знания укромных уголков и закоулков, которых нет ни на каких планах.

Артемис зигзагами пробрался вниз по коридору, на секунду задержался позади камеры наблюдения, а затем быстро проник в шахту кухонного лифта. К счастью, там находилась коробка лифта, иначе он вынужден был бы встать спускаться вниз по тросу, а лазанье по канату не было одной из его сильных сторон. Артемис аккуратно приблизился к выходу лифта и нажал кнопку первого этажа, быстро убирая руку, чтобы опускающийся лифт не защемил руку. В это время, наверное, система безопасности зарегистрировала спуск сервировочного столика, но это не должно вызвать тревогу.

Оказавшись на кухонном уровне, Артемис прокатился по полу и открыл дверь холодильника, чтобы прикрыть свое продвижение в кладовую. Глубокие тени скрыли его, пока камера не повернулась далеко от другого дверного проема, разрешая ему запрыгнуть на стол и выскочить наружу.

Артемис непрерывно размышлял. План.

Возьмем наихудший вариант. Маленький Артемис беспомощен, Малой и Номер Первый уже выведены из строя. Вполне возможно, что кто-то, например, Дворецки, был загипнотизирован и сделал это. Опал, наверное, где-нибудь около центра управляет моей матерью. Это была Опал, это она могла видеть магию внутри меня. Не Мать. Она убрала заклинание, которое я наложил на родителей.

И, конечно же, си минор. Если вы начинаете в си-минор, то и заканчивать тоже должны в си-минор. Любой дурак знает это.

Средневековые рыцарские доспехи стояли в прихожей. Это были те же самые доспехи, которые Дворецкий надел, чтобы сразиться с троллем, когда Артемис старший пропал пять лет назад. Артемис медленно приблизился к ним, стараясь находиться напротив абстрактного серо-черного гобелена, совершенно скрывавшего его. После того, как ему удалось спрятаться за рыцарскими доспехами, он подтолкнул раму ближайшего зеркала, чтобы оно отразило солнечные лучи прямо в глазок камеры в прихожей.

Теперь путь в наблюдательный центр был свободен. Артемис целеустремленно зашагал в кабинет. Именно там должна быть Опал, он был уверен в этом. Оттуда она могла наблюдать за всем домом. Он находился прямо под спальней Ангелины, и если Опал действительно управляла матерью, то она должна быть как можно ближе к ней.

Через несколько метров он понял, что был прав. Артемис услышал разглагольствующий голос Опал.

– Есть другой. Здесь где-то другой Артемис Фаул.

Или его интеллект уменьшился, или молодой Артемис вынужден был рассказать их план.

– Убейте его, – вопила Опал. – Прикончите его немедленно. Сейчас же.

Артемис спокойно прошел в центр наблюдения, это был чулан в прихожей, который раньше был раздевалкой, складом оружия и камерой для заключенных. Теперь здесь разместился компьютерный стол, похожий на стол редактора, и стойки с экранами, показывающими жилые комнаты дома и окружающую территорию поместья.

Перед стойкой с мониторами находилась Опал, одетая в костюм ЛеППРЕКОНа Малой. Она не потратила ни минуты на кражу волшебного костюма. Она просто взяла его в сейфе, куда положил его Артемис.

Маленькая пикси была сверхзанята: просматривала экраны, поддерживала дистанционное управление матерью Артемиса. Ее темные волосы были пропитаны потом, а ее детские руки тряслись от усилий.

Артемис прокрался в комнату, быстро набирая код на сейфе с оружием.

– Когда это закончится, я собираюсь разрушать это поместье просто из злости. И затем, когда я вернусь в прошлое, я…

Опал замерла. Откуда-то раздался щелкающий шум. Она повернулась и увидела Артемиса Фаула, направившего на нее какое-то оружие. Она немедленно бросила все, отчаянно направив все свои силы в гипноз.

– Положи оружие, – произнесла она нараспев, – Ты – мой раб.

Артемис немедленно почувствовала себя одурманенным, но он уже нажал спусковой крючок и длинная игла, смоченная Дворецки в специальной смеси кураре и транквилизаторов, погрузилась в шею Опал, которая не была защищена костюмом. Это был один выстрел на миллион, поскольку Артемис не умел обращаться с огнестрельным оружием. Как Дворецки выразился: Артемис, ты может быть и гений, но стрельбу оставь мне, потому что ты не сможешь попасть даже в заднюю часть стоящего слона.

Опал быстро сконцентрировалась на месте укола, поливая его волшебными искрами, но было уже слишком поздно. Препарат проникал в ее мозг, ослабляя контроль за ее магией.

Она начала колебаться и мерцать, чередуя настоящий облик пикси с обликом мисс Бук.

Мисс Бук, – подумал Артемис. – Мои подозрения подтвердились. Единственный незнакомец в уравнении.

Периодически, Опал исчезала целиком, включив мерцающий щит. Выстрелы магии из ее пальцев прожгли экраны перед Артемисом до того, как он смог увидеть, что происходит наверху.

– Теперь я могу стрелять, – нечленораздельно произнесла она. – Я постаралась сконцентрировать достаточно магии за целую неделю.

Магия сместилась и закружилась в водовороте, рисуя картину в воздухе. Это был грубый набросок Жеребкинс, и он смеялся.

– Я ненавижу тебя, кентавр! – кричала Опал, прыгая около и сквозь иллюзорное изображение. Затем ее глаза закатились и она кучей упала на пол и захрапела.

Артемис поправил свои шнурки.

– Фрейд, – был уверен он, – почувствовал бы себя абсолютно счастливым, проведя целый день с ней.

Артемис поспешил наверх в комнату его родителей. На ковре была лужа комковатого жира. Два ряда следов волшебных существ вели от большой перламутровой лужи в соседнюю ванную комнату. Артемис услышал сильный шум, напоминающий стук дождя по черепице.

Опал использовала жир животных, чтобы подавить магию Номера Первого. Как отвратительно. Как жутко.

Юный Артемис изучал растекшуюся массу липкого вещества.

– Послушай, – сказал он, обращаясь к себе старшему, – Опал использовала жир животных, чтобы подавить магию Номера Первого. – Как изобретательно.

Шум, напоминающий дождь был шумом рвоты и жалоб. Дворецки поливал Малой и Номера Первого из шланга и они были не очень счастливы и не очень здоровы.

Но живы. Оба живы.

Ангелина лежала в своей кровати, завернутая в одеяло на гусином пуху. Она была бледной и ошеломленной, но, кажется, легкий румянец начал покрывать ее щеки, или это было только в вображении Артемиса? Она слегка закашляла, и тут же оба Артемиса были около нее.

Более старший Артемис поднял бровь, посмотрев на себя младшего. – Ты можешь видеть, что эта магия такая неудобная, – пошутил он.

– Действительно могу, – уступил десятилетний. – Почему я не могу осмотреться вокруг в твоем… в моем кабинете? Может наткнусь на что-нибудь интересное.

– Это – проблема, – понял Артемис. – Моя собственная любознательность. Возможно, я не должен был обещать не стирать память себе младшему. Что-то надо делать.

Ангелина открыла глаза, утомленно смотря из темных кругов. Они были синими и спокойными.

– Артемис, – сказала она, ее голос напоминал трущиеся друг об друга куски дерева. – Мне приснилось, что я летала. И была обезьяна… -

Артемиса затрясло от облегчения. Она была в безопасности; он спас ее.

– Это был лемур, Мать. Мама.

Ангелина улыбнулась бледными губами и протянула руку, чтобы коснуться его щеки.

– Мама. Я так долго ждала, чтобы услышать, как ты говоришь это. Так долго.

С этой улыбкой Ангелина откинулась назад на подушки и уснула глубоким естественным сном.

– Это к лучшему, – решил Артемис. – Иначе она может заметить Джиджи в ванной или жирное пятно на ковре. Или второго Артемиса, прячущегося за книжным шкафом.

Дворецки появился из ванной комнаты, промокший до нитки, рубашка расстегнута, подпалины от электродов были видны на его коже. Он был более бледен, чем обычно, и был вынужден прислониться к дверной раме для поддержки.

– Снова здравствуй, – сказал он более старшему Артемису. – Этот малыш весь в отца. Он хорошо подзарядил мое сердце.

– Он – это я в прошлом, – сказал, скривившись, Артемис.

Дворецкий резко показал большим пальцем за свое плечо. – Тем двоим не понравилось их пребывание в бочке.

– Жир животных это яд для волшебных существ, – объяснил Артемис. – Блокирует магию. Возвращает им их собственную магию испорченной.

Дворецки сдвинул брови. – Опал заставила меня сделать это. Она… Мисс Бук приблизилась ко мне в главных воротах, когда я поехал в аэропорт. Я был пойман в ловушку в моем собственном черепе.

Артемис похлопал по предплечью своего телохранителя. – Я знаю. Не надо извиняться.

Дворецкий вспомнил, что у него не было оружия, и вспомнил, у кого оно действительно было. – Что ты делал с Шолком? Нокаутировал?

– Нет. Наши дорожки не пересекались.

Дворецкий зашел в спальню, Артемис наклонился к нему. – Опал управляет им, хотя он заставляет ее потрудиться для этого. Нам необходимо обезвредить их сейчас же.

Им понадобилось несколько минут, чтобы добраться до наблюдательного центра, поскольку Дворецки с трудом передвигался по стенам, и к тому времени Опал уже ушла. Артемис подбежала к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как тупой багажник старинного Мерседеса исчезает за поворотом. Маленькая фигура подпрыгивала на заднем сиденье. Два прыжка, в первый раз это была Опал, во-второй – мисс Имоджен Бук.

– Уже снова в ее власти, – понял Артемис.

Дворецки, задыхаясь, подошел к нему.

– Это все же еще не закончено, – сказал он.

Артемис не ответил на комментарий: Дворецки просто сказал очевидное.

Тут звук мотора машины усилился.

– Шум изменился, – сказал Дворецкий. – Она возвращается.

Хотя он и ожидал этого, Артемис почувствовала, как в сердце пробрался холод.

– Конечно, она возвращается, – подумал он. – у нее никогда не будет такого шанса как этот. Дворецки может только идти. Малой и Номер Первый будут ослаблены еще несколько часов, а я – всего лишь человек. Если она отступит теперь, то Джиджи будет потерян для нее навсегда. Скоро сюда прибудет команда Жеребкинса из Тары и заберет лемура под землю. Возможно, через пять минут у Опал будет превосходство.

Артемис быстро начал планировать. – Я должен убрать Джиджи отсюда. Пока он находится в поместье, все в опасности. Опал убьет нас всех, чтобы скрыть свои следы.

Дворецкий кивнул, пот бежал по его лицу. – Да. Мы можем увести его на Цессне. (марка самолета).

– Я могу увести его на Цессне, старый друг, – поправил его Артемис. – Я оставлю тебя, чтобы ты охранял мою мать и друзей, кроме того, тебе надо не пускать меня младшего к интернету. Он столь же опасен как Опал.

Это была благоразумное решение, и Дворецкий знал об этом до того, как Артемис сказал это. Он был в очень плохой форме и только замедлит Артемиса. Кроме того. Все поместье полностью открыто для любого из рабов Опал, если она захочет отомстить.

– Очень хорошо. Не поднимайся более чем на три тысячи метров и смотри за закрылками – ими не очень податливы.

Артемис кивнул, как будто этого не знал. Предоставление инструкций успокоило Дворецки.

– Три тысячи. Затворки. Ясно.

– Вам нужно оружие? У меня есть маленькая Беретта.

Артемис встряхнул головой. – Никакого оружия. Я так плохо стреляю, что даже с глазом Элфи, я могу только отстрелить один или два пальца ноги. Моя меткость настолько плоха, что даже с глазом Малой, чтобы помочь мне я вероятно только преуспел бы в том, что стрелял от ноги палец или два. Нет, все, что мне нужно – это приманка. – Он сделал паузу. – И мои темные очки.

Глава 15. Фаул-Самозванец

У семьи Фаулов было три воздушных судна. Лирджет и вертолет Сикорского стояли в ангарах близжайшего аэропорта, а небольшой самолетик Цессна располагался в маленьком гараже-мастерской, что стоял на возвышенной лужайке у северной границы поместья. Цессне было несколько лет и его собирались сдать на металлолом, если б только Артемис не взялся за него самолично. Целью Артемиса было добиться уменьшения выброса самолетом углекислого газа и добиться его рентабельности, – цель, которую его отец всецело одобрял.

– У меня сорок ученых бьются над этой проблемой, но я бы поставил деньги на то, что ты будешь первым, кто ее решит. – говорил он Артемису.

Таким образом, Артемис покрыл фюзеляж самолета сверхтонкими высокоэффективными солнечными панелями, подобными тем которые NASA использовало в прототипе самолета “летающее крыло” в рамках проекта “Гелиос”. Однако, в отличие от Гелиоса, Цессна Артемиса могла не только летать на своих обычных скоростях, но еще и брать на борт пассажиров. А все потому, что Артемис снял один двигатель и поставил несколько маленьких, заменив один главный пропеллер четырьмя дополнительными, размещенными на крыльях и на шасси. Большую часть металла в каркасе сняли и заменили легким полимером. На том месте, где раньше располагался бак для горючего, сейчас находился небольшой аккумулятор.

Требовалось еще отрегулировать несколько параметров, но Артемис знал, что его судно сможет подняться в воздух. По крайней мере, он на это надеялся. Маленький летательный аппарат неоднократно проверялся на прочность. Мальчик быстро выбежал из кухни и бросился через внутренний двор к лужайке на возвышенности. В самом благоприятном для нее случае, Опал не поймет, что произошло, прежде, чем увидит взлетающий самолет. Конечно, затем ему нужно, чтоб она увидела его, сидящего в этом самолете. Будем надеяться, ему удастся поводить ее за нос время, достаточное для того, чтобы успели прибыть подкрепления ЛеППРЕКОНа.

Артемис почувствовал усталость, которой наливались его ноги еще прежде, чем пробежал сотню метров. Он никогда не мог похвалиться атлетическим телосложением, а недавняя прогулка в потоке времени ничего не принесла его физической форме, несмотря на то, что он усиленно концентрировался на своих мускулах во время путешествия. Желая стать сильнее. Небольшой наивный эксперимент, который, к сожалению, не принес сколь-нибудь видимых результатов.

Старые фермерские вортоа на лужайку были заперты, и Артемис у пришлось их перелезать – применять грубую силу, чтобы открыть их, он не решился. Мальчик чувствовал тепло обезьяньего тела внутри своей куртки, маленькие лапки цепко держались за его шею.

– Джей-джей должен быть в безопасности, – думал он. – Его нужно спасти

Двери гаража были крепче, чем казались, и запирались на цифровой код. Артемис нажал нужные кнопки и двери широко распахнулись, и оранжевые лучи вечернего солнца хлынули внутрь. Внутри, в некоем подобии гнезда, свитого из лесов, лестниц и тележек с интсрументами, стояла модифицированная Цессна, подвешенная к кабелю дополнительного источника энергии. Артемис выткнул кабель из розетки на фюзеляже и забрался в кабину. Он пристегнулся в кресле пилота, пытаясь вспомнить, когда он в первый раз вел самолет в одиночку.

– В девять лет. Мне даже потребовалось детское сиденье, чтобы сесть повыше.

Двигатели включились почти сразу и бесшумно. Единственный шум исходил от вращения пропеллеров и переключателей, которыми щелкал Артемис, выполняя предполетную подготовку.

В общем и целом, новости были хорошими. Мощность на уровне восьмидесяти процентов. Это позволит маленькому самолету пролететь несколько сотен миль. Достаточно просто будет потанцевать с Опал в воздухе, прогулявшись с ней вдоль ирландских побережий. Однако звуки, которые издавал летательный аппарат, не внушали доверия, к тому же крепления были довольно старыми.

– Не давай ей приблизиться больше, чем на триста метров.

– Все будет в порядке, – сказал Артемис пассажиру внутри своей куртки. – Вот увидишь.

Было ли это правдой Он не был в так этом уверен, как говорил.

Высокая лужайка была широкой и длинной и близ стен поместья имела легкий уклон вверх. Артемис вывел Цессну из ангара и сделал крутой поворот, чтобы дать себе побольше форы. При наилучших стечениях обстоятельств пятисотметровой взлетной полосы хватит за глаза, чтобы оторваться от земли.Но дул попутный ветер, к тому же трава была немного выше, чем ей следовало быть.

– Несмотря на это, у нас все получится. Я бывал и в переделках похуже.

Взлет был сделан так, как описывался в руководстве. Артемис установил переднее колесо на отметке в три сотни метров и ему раскрылся удобный вид на северную стену. Даже с такой малой высоты он мог видеть Ирландское море к западу, с черными излучинами и солнечными лучами, прорезающими верхушки волн.

Он чуть было не поддался желанию, которое охватило его буквально на малую долю секунды, -просто бежать. Но ему удалось себя пересилить.

– Сильно ли я изменился – Спрашивал Артемис самого себя. Он осознал, что все дальше уходит от преступлений, которые раньше ему казались весьма заманчивым предприятием. Совсем недавно он пошел бы на любой вид преступления.

– Все же нет, – решил он. – В мире все еще есть люди, которые заслуживают быть обворованными, или разоблаченными, или быть брошенными в самое сердце джунглей с одной лишь петардой и ложкой. Ему еще придется приложить усилие, чтобы найти таких людей.

Артемис активировал камеры, расположенные на крыльях. Был один такой человек, который заслуживал подобного к себе отношения. Личность, страдающая манией величия, бессердечная пикси. Опал Кобой. Артемис мог видеть ее, направлявшуюся к особняку, нахлобучивавшую шлем Элфи поверх своих ушей.

– Этого я и боялся. Она додумалась захватить с собой шлем. Бесценное, в сложившихся для нее обстоятельствах, оборудование.

Все же, у него не было другого выхода, кроме как привлечь ее внимание. На кону были жизни его друзей и близких. Артемис снизился до тридцати метров, следуя за Опал к особняку. Заслышав гул, Опал остановилась, вскинув голову, пытаясь поймать взглядом маленький самолет.

– Ну давай же, Опал, – думал Артемис. – Съешь наживку. Включи инфракрасные фильтры.

Опал целеустремленно направлялась к особняку, пока не была поймана в кольцо бойцов ЛеППРЕКОНа, которые наступали на пятки друг другу.

– Дурацкие высокие эльфы, – яростно думала она, оправдываясь перед собой. – Когда я стану королевой – нет, – когда я стану императрицей, – я заставлю всех высоких эльфов модифицировать свои ступни. Или, еще лучше, я вживлю себе гипофиз, чтобы быть самой высокой среди эльфов. Я буду превосходить всех представителей волшебного народца, физически и умственно.

В ее планах также значилось создать косметическую маску для лица из плесневого грибка, которая приведет к ней толпы фанатов. Гометопатическое кресло, с массажными насадками и детекторами настроения, которые могли бы понять ее чувство юмора и распространить запахи, помогающие ей получше расслабиться.

Но этим планам следовало дождаться, пока она не станет императрицой. Сейчас же ее первостепенной целью была поимка лемура. Без его мозговой жидкости потребуются годы, чтобы воплотить ее планы в жизнь. К тому же магия была куда проще науки.

Опал надела шлем Элфи себе на голову. Пластинки внутри шлема автоматически подстроились под форму ее черепа. Она без труда обошла меры безопасности, для чего ей пришлось сделать несколько подмигиваний и жестов руками. Эти ЛеППРЕКОНовские шлемы не были и вполовину столь совершенными, сколь образцы в ее научно-исследовательских лабораториях.

Как только функции шлема стали ей доступны, кристаллы видеодисплея зашипели и засветились алым. Боевая готовность! Что-то приближалось. Трехмерный радар обнаружил небольшой самолет прямо у нее над головой, программа тут же опознала в нем Цессну, построенную людьми.

Она поспешно набрала последовательность команд, выбрав тепловой сканер, и шлем проанализировал электромагнитное излучение, исходящее от самолета. Солнечные панели слегка фонили, но сканирование выделило оранжевую каплю в кресле пилота. Всего один пассажир. Биометрический сканер шлема опознал в пилоте Артемиса Фаула и нарисовал трехмерную фигурку его худого тела.

– Один пассажир. – пробубнила Опал. – Ты пытаешься увести меня подальше от дома, Артемис Фаул Поэтому ты летишь так низко

Но Артемис знал, как устроены технологии, и предугадал, что покажет тепловизор.

– Что спрятано у тебя в рукаве – заинтересовалась пикси. – Или, если быть точнее, под твоей рубашкой

Она приблизила изображение сердца Артемиса и увидела тепло еще одного, накладывающегося поверх первого, которое можно было отличить только по чуть более темным оттенкам красного.

Даже в этот безнадежный момент, Опал не смогла ничего с собой поделать – она восхищалась этим молодым человеком, который пытался замаскировать тепло лемура своим собственным.

– Умно, но не слишком изобретательно.

А ему нужно было быть чертовски изобретательным, чтобы победить Опал Кобой. Привести обратно второго Артемиса было ловким трюком, но она все еще может поймать его.

– Меня однажды уже чуть не погубила моя самоуверенность – поняла она. -Больше подобное не повторится.

Шлем автоматически настроился на частоту переговорного устройства, установленного на Цессне, и Опал отправила Артемису небольшое сообщение.

– Я иду за лемуром, мальчишка, – сказала она, и импульс магии заставил затрепетать крылья ее костюма. – И в этот раз другого тебя, чтобы спасти тебя, рядом не будет.

Артемис не мог чувствовать или видеть множество лучей, которое пронизывало Цессну, но предполагал, что Опал использует тепловизор, встроенный в шлем, чтобы узнать, сколько теплокровных существ находится в самолете. Возможно, она также использует ренгтеновские лучи. Со стороны могло показаться, что он в самолете один, но попытка замаскировать сердцебиение Джей-джея своим собственным была весьма логичной, и эта уловка не смогла бы обмануть Опал, которая распознала бы второе сердцебиение. Когда пикси окончательно уверится в том, что ее приз ускользает от нее, как она могла может не последовать за ним

Артемис взял право руля, чтобы Опал была в области видимости камеры и остался удовлетворен, увидев, как из отверстий костюма Элфи расправляются крылья.

– Погоня началась.

Настало время сыграть роль наживки, притворившись, что он пытается уйти.

Артемис взял курс в сторону от поместья, направив самолет над глубоким, окрашенным в пурпур, морем, совершая трудные маневры, и был приятно удивлен тем, как самолет плавно набирает скорость. Аккумуляторы равномерно питали двигатели энергией, при этом не загрязняя атмосферу ни граммом углекислого газа.

Он посмотрел на камеру, установленную на хвосте самолета и не очень-то удивился, когда обнаружил летящую пикси на своем мониторе.

– Ее контроль над магией подавлен снотворным – предположил он. – Опал, возможно, едва хватило энергии, чтобы стартовать. Но вскоре действие дротика закончится, и крылья моего самолета вполне могут озариться молниями магического происхождения.

Артемис повернул к югу, следуя изрезанной линии побережья. Шум и суета Дублинских высоток, смрад, источаемый трубами и рой гудящих вертолетов – вот что было на пути к распростершимся серым скалам, оттененным лезвием железной дороги, протянувшейся с севера на юг. Море обрушивалось на берег, пропуская через миллионы своих пальцев песок, гальку и глинистый сланец.

Рыбацкие лодки с пыхтением плыли от буя к бую, оставляя за собой пенный след, похожий на белую змею на поверхности моря. Матросы с помощью бугров вытаскивали из специальных горшков пойманных лобстеров. Свинцовые облака висели на уровне четырех тысяч метров, дождь зрел в их утробах.

– Тихий, мирный вечерок, если только никто не посмотрит в небо.

На такой высоте скрытую облачностью фигуру Опал можно было спутать с орлом.

Самолет Артемиса вел себя хорошо несколько долее, чем он на то надеялся. Ему удалось улететь на целых шестьдесят миль, и даже не претрепеть столкновения с Опал. Артемис позволил себе слабую надежду.

– Скоро, – думал он. – Подкрепления ЛеППРЕКОНа скоро будут здесь.

Затем его радио ожило.

– Артемис Где ты, Артемис

Дворецки. Его было еле слышно, и так было всегда, прежде чем выяснялась вся серьезность происходящего.

– Дворецки, мой друг. Есть хорошие новости

Телохранитель выдохнул в микрофон, пытаясь справиться с оцепенением.

– Они не отправятся за Цессной. Не ты их приоритетная цель.

– Номер Первый. – сказал Артемис. – Им нужно поскорее спрятать его под землей. Я понимаю.

– Да. Его и…

– Больше ничего не говори, старый друг, – резко оборвал его Артемис. – Опал нас тоже слышит.

– ЛеППРЕКОН прибыл, Артемис. Я хотел бы, чтобы ты повернул и летел назад.

– Нет. – кратко ответил Артемис. – Я не стану еще раз подвергать мою мать риску.

Артемис услышал странный скрипучий звук и догадался, что Дворецки только что согнул подставку микрофона.

– ОК. В таком случае в другом месте. Где-нибудь, где мы могли бы окопаться.

– Очень хорошо, я по-любому направляюсь на юг, почему бы не…

Артемис так и не окончил свои завуалированные подсказки, поскольку был оглушен всышкой белого шума. Еще некоторое время эхо от пронзительного звука раздавалось в его ушах, и на миг он позволил Цессне дрейфовать.

Не успел он восстановить управление над самолетом, как гулкий взрыв фюзеляжа опять вырвал летательный аппарат из его рук. Несколько красных огоньков мерцали на дисплее – проблема с солнечными панелями. По меньшей мере десять панелей пострадали от удара. Артемис потратил секунду, чтобы проверить заднюю камеру. Опал больше не преследовала его. Неудивительно.

Голос пикси порвал тишину радио, в нем слышалась резкая раздражительность и дьявольская решимость.

– Теперь я сильна, Мистер Умник, – сказал она. – Действие твоего яда прошло, он вышел из моего организма. Моя сила растет и я хочу еще больше.

Артемис не участвовал в разговоре. Все его навыки и быстрое мышление были нужны для пилотирования Цессны.

Опал еще раз ударила,на этот раз по левому борту, колотя руками и предплечьями по солнечным панелям, ломая их как ребенок, который обламывает тонкий лед на поверхности бассейна, радостно молотя по нему своими кулачками. Крылья гудели, пытаясь сохранить темп. Самолет вздрагивал и не слушался управления, Артемису приходилось изо всех сил бороться со штурвалом.

– Она безумна, – думал Артемис. – Крайне безумна.

Еще он думал

– Эти панели уникальны. И она еще смеет называть себя ученым.

Опал скакала вдоль крыла, ударяя бронированной перчаткой по фюзеляжу. Все большее число панелей выходило из строя и небольшие, величиной с кулак, вмятины появлялись в поверхности корпуса из полимера над плечом Артемиса. Крошечные трещинки пошли по поверхности вмятин, и через них стал продувать ветер.

Голос Опал в микрофоне стал громче. – Приземляйся, Фаул. Приземляйся, и, может быть, я не вернусь в особняк, когда закончу с тобой. Приземляйся! Приземляйся!

Каждый следующий приказ приземляться подчеркивался ударом по кабине. Ветровое стекло обрушилось вовнутрь, осыпая Артемиса острыми крошками плексигласа.

– Приземляйся! Приземляйся!

– У тебя есть то, что ей нужно. – напомнил себе Артемис. – Значит, у тебя есть власть. Опал не может убить Джей-джея.

Ветер ревел в лицо Артемису, и показания приборов ничего не значили, пока Опал вывела их из строя с помощью электромагнитного поля костюма ЛеППРЕКОНа. Но у Артемиса все еще оставался шанс. Фаул знал, куда он может полететь.

Он опустил нос самолета, отклоняясь влево. Опал с легкостью повторила маневр, отрывая полоски материала, из которого был сделан фюзеляж. Она была разрушающей тенью в тусклом свете сумрака.

Артемис мог почувствовать запах моря.

– Он был слишком низко. Слишком скоро.

Еще больше индикаторов загорелись красным на панели управления. Подача энергии прекратилась. Аккумуляторы были повреждены. Альтиметр крутился как волчок и тревожно гудел.

Опал была на боковом окне. Артемис мог видеть ее крошечные зубы, скалившиеся на него. Она больше не говорила – она кричала. Но радио больше не работало. Возможно, как раз кстати.

Она наслаждается жизнью. – осознал он. – Веселло, весело, весело…

[She is having the time of her life, – he realized. – Fun, fun, fun – ориг. текст]

Артемис боролся с управлением. Неприятное хлопанье было сейчас самой меньшей проблемой, о которой ему следовало бы беспокоиться. Если Опал решит перерезать еще несколько кабелей, то он потеряет даже тот призрачый конроль над самолетом, который у него сейчас есть.

Не смотря на то, что сейчас было слишком рано, Артемис все же выпустил шасси. Если Опал повредит машину сейчас, шассси останется опущенным.

Они отвесно падали вниз, вдвоем. Воробей на спине орла. Опал ударила головой и пробилась своим бронированным шлемом через оконный плексиглас, все еще истошно вопя в шлеме, брызгая слюной на стекло шлема изнутри. Давая приказания, которые Артемис не мог слышать и не мог прочитать по губам – слишком уж быстро она говорила. Он видел, что ее глаза пылали красным от магии и из ее маниакального выражения лица было совершенно ясно, что все ниточки, соединявшие ее тело с рациональным мышлением, были оборваны.

Еще крики. Бормотание за забралом. Артемис сардонически усмехнулся, взглянув на радио, которое мертво темнело на своем месте.

Опал поймала его взгляд и подняла козырек, крича через окно, будучи слишком нетерпеливой, чтобы воспользоваться микрофоном шлема.

Отдай мне лемура, и я спасу тебя. – говорила она. Ее голос гипнотизировал. – У тебя мой…

Артемис не стал на нее смотреть, выхватил из-под кресла пистолет для пускания сигнальных ракет, и направил его ей в лицо.

– Ты не оставляешь мне иного выбора я буду стрелять. – сказал он, голос его был холодным и уверенным. Это была не угроза, это была констатация факта.

Опал поняла, что это правда, как только он закончил произносить эти слова, оттолкнулась от корпуса самолета и потянулась, чтобы опустить забрало, но сделала это недостаточно быстро, и Артемис смог попасть ей в шлем.

Опал по спиральной траектории стала удаляться от Цессны, оставляя за собой черный дым, красные искры роились вокруг ее головы подобно злым осам. Ее крылья врезались при ее столкновении с Цессной и не пережили удара. Осколки солнечных панелей мерцали звездочками и, выпадая из складок костюма Опал, оставляли след в виде перьев, которые крутились как пропеллеры вертолета и медленон спускались вниз. Аэроплан накренился на правый борт и стонал подобно раненному зверю.

– Мне нужно приземляться. Сейчас же.

Артемис не чувствовал вины за то, что он только что сделал. Сигнальная ракета не задержит Опал надолго – регенерация быстро ее восстановит. Магия уже чинила ее обожженную кожу. Самое большее, что Артемис мог для себя выгадать, – это отсрочку в несколько минут.

– Когда Опал вернется, она будет в запредельной ярости. Настоящий маньяк. Вожмоно, ее мышление будет затуманено.

Артемис жестоко улыбнулся, и на момент почувствовал себя коварным как раньше, прежде чем Элфи и его собственная мать внушили ему все эти надоедливые нравственные нормы.

– Хорошо. Затуманенное мышление моего врага может дать мне преимущество, в котором я так нуждаюсь.

Артемис выровнял самолет настолько, насколько только смог, понижая скорость снижения. Ветер ревел ему в лицо, растягивая кожу до боли. Сложив руку козырьком и прикрывая глаза рукой, он снижался в туман, развеивавшийся вращающимся пропеллером.

Мыс Хук Хед возник из черноты моря прямо под ним, подобно стрелке серого шифера. Множество скопления огней мерцали на западе. Это была деревня Дункад, где Дворецки ожидал возвращения своего подопечного из Лимбо. Созданный с помощью магии залив, который однажды послужил прибежищем острову демонов Гибрас. Вся эта область была под активным мониторингом, и вторжение в нее заставит спектрометры ЛеППРЕКОНа взбеситься.

Темно-синее покрывало ночи быстро спадало на мир, и трудно было отличить твердую почву от мягкой. Артемис знал, что луга коврами устилали поверхность земли от Дункада до Хукхедского маяка, но мог видеть только узкую полоску изумрудной травы раз в пять секунд, когда она высвечивалась в лучах башни.

– Моя взлетно-посадочная полоса, – думал Артемис.

Он направил Цессну по наилучшей возможной траектории, снижаясь рывками, вызывающими позывы тошноты. Солнечные панели отрывались от носовой части и крыльев и тянулись вслед за самолетом мелкими обломками.

Об Опал все еще не было ни слуху, ни духу.

– Она идет за тобой. Будь в этом уверен.

С каждой вспышкой зеленого, твердая земля стремительно надвигалась, жаждая встречи с ним.

– Слишком быстро, – подумал Артемис. – Я снижаюсь слишком быстро. Я никогда не получу лицензию пилота, если буду летать так, как сейчас.

Он сжал челюсти держал их сомкнутыми. Приземление обещало быть жестким.

И таким оно и оказалось, хотя кости вроде остались целыми. Однако, так было лишь в первый раз. Во второй Артемиса кинуло вперед на панешь управления, и он услышал, как его левая ключица треснула. Ужасный звук, после которого желчь хлынула ему в горло.

– Боль пока что не пришла. Лишь дикий холод. Сейчас у меня будет болевой шок…

Колеса Цессны скользили по высокой траве, покрытой морскими брызгами, более скользкой, чем даже лед. Артемис нахмурился, но не из-за своих повреждений, а из-за того, что его судьба сейчас зависела от его удачливости; он потерял контроль над ситуацией. Опал прийдет за Джей-джеем и он должен приложить все усилия, дабы отвлечь ее.

Происходящее снаружи прервало размышления Артемиса. Переднее колесо натолкнулось на острый камень и полностью оторвалось. Несколько секунд оно катилось рядом с самолетом, но потом пропало в темноте.

Еще один удар – и Цессна упала на нос, пропеллер вспахивал землю. Снопы травы взлетали в воздух и комки грязи падали дождем через разбитое ветровое стекло.

Земля попала Артемису в рот, и он подумал – Не понимаю, что только Мульч находит в поедании земли. Суп из лобстеров куда как вкуснее.

Затем он вылез из самолета и, спотыкаясь, пошел в сторону каменистой береговой линии. Артемис не звал на помощь, а даже если бы и позвал, никто бы не ему не откликнулся. Скалы зловеще чернели и были пустынны. Сильно шумело море, дул крепкий ветер. Даже если луч маяка и выхватил фигуру падающего самолета из ночного неба, прошло бы еще много времени, прежде чем безоружные, ни о чем не подозревающие крестьяне пришли на помощь. А к тому времени было бы уже слишком поздно.

Артемис спотыкался, его левая рука висела плетью. Здоровой рукой он пригладил высовывающуюся из-под его куртки маленькую головку.

– Почти добрались, – проговорил он, тяжело дыша.

Два каменных выступа торчали из морских вод, подобно задним зубам из десен жующего табак человека. Тридцатиметровой высоты колонны из твердых скальных пород противостояли разрушительной силе ветра и волн. Местные жители назвали их “Монахини” из-за того, что те выглядели как сестры. Всюду свои обычаи.

Монахини были местной достопримечательностью, подвесные мосты протянулись над пропастью, разделявшей Меньшую Сестру и Мать-Настоятельницу. Дворецки однажды сказал Артемису, что потратил много бессоных ночей, сидя на втором камне с биноклем ночного видения, обозревая океан в поисках знаков, предвещающих появление Гибраса.

Артемис ступил на первый пролет моста. Тот закачался и слегка заскрипел под его ногами, но выдержал. Сквозь щели меж досок моста он мог разглядеть море, шумевшее далеко внизу, галька проступала через поверхность подобно грибам из глинистой почвы. На одном из нижних камней, в неловкой позе лежало тело несчастной собаки, как суровое напоминание о том, что может с вами случиться, если вы оступитесь, находясь на Монахинях.

– Я спешу, а впереди только тупик, – сказал он себе. – Как только я достигну второго камня, мне будет некуда идти – только вниз.

Но выбора не было. Быстрый взгляд через плечо подсказал ему, что Опал приближается. Ему даже не потребовались его солнцезащитные очки со встроенными в них фильтрами, чтобы разглядеть ее. У пикси не было достаточно магии, чтобы тратить ее на невидимость. Она, пошатываясь как зомби, прошла через луг, красное свечение магии освещало ее лицо изнутри шлема, ладони были сжаты в кулаки. Ее раскрытые крылья были изорваны в клочья. Она не смогла бы на них пролететь и пары метров. Только лишь сила Джей-джея могла сейчас спасти Опал. Он был ее последней надеждой на победу. Если она скоро не впрыснет себе его мозговую жидкость, то, вне всяких сомнений, вскоре на защиту животного, чья жизнь в опасности, прибудет ЛеППРЕКОН.

Артемис шел по мосту, стараясь не задевать ограждение своей болтающейся рукой. Странно, но хоть они и испытывал постоянную боль, она была, зато при каждом шаге его грудь пронзала раскаленная до бела молния агонии.

– Отвлечь ее еще ненадолго. Потом, несомненно, должна прибыть кавалерия. Крылатая, невидимая кавалерия. Они же его не бросят, правда

– Фаул! – услышал он крик сзади. Ближе, чем он ожидал. – Отдай мне обезьяну!

Голос пронизывали нотки магии. Не смотреть ей в глаза. Не позволять себя загипнотизировать.

– Обезьяну, ¬- подумал Артемис, ухмыляясь. – Ха-ха.

Он продвигался все дальше и дальше над пропастью. Чернота была над и под ним, звезды сверкали и в небе, и в море. Волны ревели как тигры. Голодные тигры.

Артемис, спотыкаясь, шел к первой Монахине. “Меньшой Сестре”. Ступать по обветшавшей плоской возвышенности было опасно. Его нога заскользила по поверхности, и он, кружась, проехал на противоположную сторону вершины, как танцор на балу с невидимой партнершей.

Он услышал, как Опал издала пронзительный крик ужаса. Смерть Джей-джея сейчас была бы для нее катастрофой, поскольку она бы застряла в этом времени, у нее на хвосте был бы весь ЛеППРЕКОН и не было бы сил.

Артемис не смотрел назад, хотя ему сильно этого хотелось. Он мог слышать Опал, клацающую зубами, с каждым вздохом изрыгавшую проклятия. Слова звучали почти комически, когда она произносила их своим детским голоском пикси.

Идти было некуда – только вперед. Артемис почти упал на второй пролет моста, заставив свое тело двигаться вдоль поручней, пока не оказался на “Матери-Настоятельнице”. Местные говорили, что если во время восхода солнца встать в правильном месте на побережье и слегка скосить глаза, то можно разобрать суровые черты на лице Матери-Настоятельницы.

Сейчас же скала просто дышала суровостью. Гнетущей и неумолимой. Она не простит ни один неверно сделанный шаг.

Артемис упал на колени, оказавшись на грибовидном выступе плато, прикрывая свой левый локоть правой ладонью.

– Скоро, очень скоро шок и боль пересилят меня. Но не сейчас, гений. Сфокусируйся.

Артемис глянул внутрь своей куртки. Внутри было пусто.

– Выпал, когда он был на Сестре. Ждет Опал.

Его догадки подтвердил неожиданно раздавшийся сзади вопль наслаждения. Артемис медленно повернулся, ожидая встретиться со своим врагом лицом к лицу. Казалось, он сражался с ней целую вечность.

Пикси стояла на самой верхушке камня, почти танцуя вокруг предмета своего восхищения. Артемис мог видеть маленькую неистовую фигурку, свешивавшуюся с края плато.

– Он у меня, – хихикала Опал. – Несмотря на всю свою гениальность. Несмотря на свой огромный мозг. Ты выронил его! Ты просто выронил его!

Артемис почувствовал, как боль залила его плечо. Через минуту будет еще хуже, он был в этом уверен.

Опал проятнула обе руки навстречу своей награде.

– Он мой, – сказала она с благоговением, и Артемис мог поклясться, что услышал гул грома в отдалении. – Высшая магия теперь моя. Лемур у меня.

Артемис проговорил ясно, так, чтобы его слова можно было расслышать через расстояние, разделявшее их.

– Это не лемур, – сказал он, – это обезьяна.

Улыбка Опал замерла на ее лице, обнажая ее мелкие зубки, она схватила то, что, она думала, было Джей-джеем. Фигурка обмякла в ее руках.

– Игрушка – выдохнула она. – Это игрушка.

Триумф Артемиса был омрачен болью и измождением, напавшим на него. – Опал, познакомься с Профессором Приматом, игрушкой моего брата.

– Игрушка, – повторила Опал тупо. – Но там же было два бьющихся сердца. Я их видела.

– Гель реагирующий на микроволны, упакованный в пенопласт, – объяснил Артемис. – Все кончено, Опал. Джей-джей сейчас в Гавани. Тебе его не достать. Сдавайся, и мне не придется причинять тебе вред.

Черты лица Опал исказила ярость.

– Причинять вред мне Причинять вред мне! – Она швырнула игрушечную обезьяну на поверхность скалы и била ей до тех пор, пока ее внутренности не выпали наружу. Металлический голос зазвучал из динамика

– Этот день войдет в историю… Этот день… Этот день войдет в историю…

Опал взвизгнула, и красные искорки забурлили вокруг кончиков ее пальцев.

– Я не могу летать и стрелять молниями, но у меня достаточно магии, чтобы поджарить твои мозги.

Мечты Опал о высочайшей власти улетучились. На тот момент все, чего она хотела – это убить Артемиса Фаула. Она ступила на второй пролет, и убийство читалось в ее глазах.

Артемис устало встал, нашаривая что-то в своем кармане.

– Твоя броня должна спасти тебя, – сказал он Опал, его голос затих. – Это будет просто ужасно, но ЛеППРЕКОН тебя откопает.

Опал Рассмеялась – Еще один тактический прием. Блеф и двойной блеф. Но сейчас не время, Артемис.

– Не заставляй меня это делать, Опал, – взмолился Артемис. – Просто сядь и жди, пока прибудет ЛеППРЕКОН. И никто не пострадает.

– О, я думаю, кому-то все же придется пострадать, – сказала Опал.

Артемис достал из своего кармана модифицированный лазер, активировал луч наведения и навел его на основание Меньшой Сестры.

Что ты собираешься этим сделать Тебе потребуется сотня лет, чтобы пробить эту скалу.

– А я и не пытаюсь пробить ее, – сказал Артемис, сдвигая луча с места. – К тому же, это не скала.

Опал подняла руки вверх, искры вились вокруг ее пальцев, как колючая проволока.

– Пора кончать разговоры.

Лазерный луч Артемиса врезался глубоко в основание Сестры, пока не пробил внешнюю оболочку и не достиг кармана под ней, в котором накопился метан.

Меньшая Сестра на самом деле не была скалой. Это был седьмой кракен, которого привлек резонанс магии, исходившей от Гибраса. Артемис годами изучал его. Даже Жеребкинс не знал, что этот кракен был здесь.

Прогремел большой взрыв, колонна огня взметнулась в воздух на высоту пятнадцати метров. Внешняя оболочка под Опал сложилась, засосав ее в вихрь шрапнели.

Артемис услышал глухой звук ее ЛеППРЕКОНовской брони, изгибавшейся, чтобы смягчить удары.

– Броня Жеребкинса должна ее спасти.

Сам он распластался на поверхности своего камня, и дождь из камней, водорослей и даже рыб обрушился на его спину и ноги.

– Только удача поможет мне сейчас спастись. Одна лишь удача.

И удача спасла его. На плато рухнуло несколько обломков порядочного размера, но ни один из них не попал в Артемиса. Его накрыло градом мелких камней, и на теле остались сотни синяков и порезов, вдобавок к его повреждениям, но ни одна кость не была переломана.

Когда мир вокруг него перестал вибрировать, Артемис подполз к краю морской колонны и глянул в бурлящее внизу море. Пирамида из камней слегка дымилась в волнах на том месте, где раньше был кракен. Огромный зверь медленно уплывал, собираясь найти другой источник магии. Нигде не было следов Опал.

– ЛеППРЕКОН найдет ее.

Артемис перевернулся на спину и уставился на звезды. Он часто так делал, и взгляд вверх обычно заставлял его мечтать о том, как бы он мог добраться до планет, вращающихся вокруг этих светящихся булавочных головок, и что он встретит на этих планетах. Этим же вечером звезды просто заставляли его чувствовать себя крошечным и незначительным. Мир вокруг него был обширен и могуч, и, в конечном итоге, он проглотит его, даже саму память о нем. Он лежал на плато один, замерзший, ожидая чувства триумфа, которое, как он осознал, так никогда и не придет. Он заслышал крики крестьян, которые направлялись к нему через луг.

Элфи прибыла раньше крестьян, скользя, спустившись с севера, бесшумно приземлившись на морском камне.

– Ты можешь летать, – заметил Артемис так, как будто никогда этого раньше не видел.

– Я одолжила костюм у одного из телохранителей Номера Первого. Ну, я сказала “одолжила”, хоотя на самом деле мне пришлось…

– Как ты меня нашла – спросил Артемис, хотя уже начал догадываться.

– О, я увидела огромный взрыв и подумала, “Кто бы это мог быть”

– Хм, – сказал Артемис, – Похоже, мне не удалось остаться незамеченным.

– Ага, а еще я следовала за радиационным следом, который оставлял мой костюм. Я все еще следую за ним. – Элфи притронулась пальцем к смотровому стеклу своего шлема и сменила фильтр. – Опал завалена довольно-таки большой кучей камней. Команде спасателей потребуется время, чтобы откопать ее. Подобное частенько случается с туннельными гномами. Что ты с ней сделал

– Седьмой кракен, – объяснил Артемис. – Тот, которого потерял Жеребкинс, полагаю, потому что этот был цилиндрической, а не конической формы. Я увидел его со спутника слежения за погодой.

Элфи провела рукой по лбу Артемиса, – Типичный Артемис Фаул. Избитый в кровь, он и в таком состоянии готов читать лекции.

Искры магии сорвались с пальцев Элфи, укрывая Артемиса в кокон. Он успокоился и почувствовал себя в безопасности, подобно ребенку, закутанному в одеяло. Его боль ушла, а сломанная ключица сначала размягчилась, а потом застыла,но уже целой.

– Неплохой трюк, – сказал он, улыбаясь, его глаза сверкали.

– Я здесь до вторника, – заметила Элфи, возвращая улыбку. – Номер Первый заправил мои баки.

Артемис уставился на своего друга через красную дымку. – Мне жаль, что пришлось тебе лгать, Элфи. Это правда. Ты так много для меня сделала.

Элфи отвела глаза. – Может быть, ты принял неверное решение; может быть, мне следовало принять это решение самой. Мы из разным миров, Артемис. У нас всегда будут сомнения насчет друг друга. Давай просто продолжать жить, оставим прошлое в прошлом, – там, где ему следует быть.

Артемис кивнул. Дела шли так, как он на то надеялся, и гораздо лучше, чем он того заслуживал.

Элфи отстегнула шнурок от своего ремня, завязав его вокруг рук Артемиса. – А теперь, давай доставим тебя домой прежде, чем крестьяне соорудят подмостки.

– Хорошая идея, – пробубнил Артемис сонно, – таков был побочный эффект магического исцеления.

– Да, веришь ты в это или нет, некоторые люди изредка так и говорят.

– Изредка, – согласился Артемис, после чего его голова откинулась назад и он заснул.

Элфи изменила настройки своих крыльев, скорректировав их согласно увеличившемуся весу, после чего вместе со спящим Артемисом спрыгнула с края скалы, и полетела как можно ниже, пытаясь избежать фонарей местных жителей, лучи которых рыскали по ночному небу подобно прожекторам.

Жеребкинс настроился на частоту шлема Элфи, пока та была в полете.

– Седьмой кракен. Я догадывался. Конечно, у меня были подозрения… – он сделал паузу, – Должно быть, нам представился чудесный шанс стереть память Артемиса, – сказал он. – Это спасет нас от множества бед и несчастий в будущем.

– Жеребкинс! – сказала шокированная Элфи, – Мы не стираем память своих друзей. Артемис вернул нам Джей-джея. Кто знает, сколько еще лекарств находится в мозгах этого лемура.

– Я пошутил. Просто пошутил. И, знаешь что Нам даже не придется просить Джей-джея позволить нам взять у него немного мозговой жидкости. Номер Первый синтезировал ее, пока мы дожидались шаттла. Этот парень единственный в своем роде.

– Кажется, мне все чаще и чаще приходится встречаться с такими, как он. Кстати, нужно бы послать за Опал команду спасателей.

– Они уже в пути. Думаю, тебе придется расхлебывать заварившуюся кашу, когда ты прибудешь сюда.

Элфи фыркнула, – Что новенького

Жеребкинс молчал, ожидая, пока Элфи расскажет ему подробности о своих приключениях. В конце концов, он не вытерпел.

– ОК, ты выиграла. Я сам тебя спрошу. Что случилось тогда, восемь лет назад Мой Бог, должно быть, был сплошной беспорядок.

Элфи почувстовала покалывание на губах, в тех местах, которыми она поцеловала Артемиса.

– Ничего. Ничего не случилось. Мы ушли, забрали лемура, и вернулись. Парочка глюков, но, очевидно, ничего, с чем мы не смогли бы справиться.

Жеребкинс не настаивал на подробностях. Элфи сможет рассказать ему, когда сможет обдумать случившееся.

– Уж не думаешь ли ты, что все может пройти по сценарию – ты идешь на работу, делаешь то, что нужно, и просто возвращаешься домой Никаких приключений.

Элфи смотрела на океан, мерцавший внизу, ощущая вес Артемиса Фаула на своих руках.

– Нет, – ответила она. – Я никогда так не думаю.

ГЛАВА 16: Команда парикмахеров.

Меньше, чем через час, они приземлились около поместья Фаулов. Артемис проснулся в тот момент, когда Элфи спрыгнула на гравий. Он был бодр и полон сил.

– Волшебство – замечательная штука, – сказал он, двигая левой рукой.

– Ты должен сдерживать себя, – язвительно заметила Элфи. – Как ни странно, но если бы я не попыталась вылечить твою мать, то Опал сама помогла бы ей выздороветь. Именно мое путешествие в прошлое дало Опал основание для ее плана, который она воплотила в будущем.

– Спящим ты мне нравишься больше, – добавила Элфи, сматывая трос пояса. – Моя голова меньше болит.

– Это все – парадокс времени. Если бы я ничего не сделал, то ничто не должно было произойти.

Малой коснулась шлема.

– Дай мне связаться с Жеребкинсом. Вы двое могли бы говорить одновременно.

Свет от уличных фонарей мягко падал на гравий, придавая камешкам блеск драгоценностей. Высокие вечнозеленые деревья покачивались от лёгкого ветерка, шелестя листьями. Как энты, существа из мира Толкиена.

Артемис смотрел, как Элфи подходила к главному входу.

«Если бы только, – думал он. Если только».

Номер Первый сидел на передней ступеньке, окруженный группой офицеров ЛеППРКОНа, которые были вооружены новейшим оборудованием, придуманным Жеребкинсом. Артемис знал, что его код ДНК был занесён в их оружие и все, что они должны были сделать, выбрать его из списка и тогда спасения не будет. Джей-джей свернувшийся вокруг короны из символов на голове демона, издалека напоминал охотничью кепку, и ему видимо было там очень удобно. Он встрепенулся, увидев Артемиса, и прыгнул в руки к мальчику. Дюжина винтовок сразу же подали звуковой сигнал, и Артемис догадался, что его код уже был выбран…

– Привет, маленький друг. Как тебе подарок?

Номер Первый ответил за лемура.

– Ему это очень нравится. Особенно теперь, когда больше никто не будет тыкать ему в голову всякие иглы.

Артемис кивнул.

– Вы клонировали мозговую жидкость. Я думал, что мог бы быть альтернативный выход. Где Доктор Шолк?

– Он потерял сознание, как только Опал отбыла. Дворецки оставил его в комнате для гостей.

– А Артемис младший?

– В действительности ты Артемис младший, – ответил Номер Первый. – Но я понял, о чем ты меня спрашиваешь. Твоё альтер-эго сам вернулся назад, в свое время. Я послал одного из капитанов и остался здесь как маяк. Я думал, что ты захочешь отправить его обратно как можно скорее, потому что твой отец и близнецы скоро будут дома.

Артемис пощекотал Джей-джея под подбородком.

– Это может добавить проблем.

Элфи была обеспокоена.

– Я знаю, что мы обещали не стирать ему память, но я особенно не взволнована, что есть Фаул, бегущий вокруг с волшебным знанием в его, сбившемся с правильного пути, сознании.

Артемис поднял бровь.

– Сбившейся с правильного пути? Прелестно.

– Эй, если взорвешься в припадке????? *я не понимаю, можно перевести по разному, но это может из-за глав 12-15*

– Эй, если откидная створка соответствует…

Бесенок побледнел, если конечно вы сможете себе это представить. Согнув хвост, он присел на него.

– Никто не обещал, что память не будут стирать, точнее никто не сказал мне.

Элфи уставилась на него.

– Значит ты стер ему память?

Номер Первый кивнул.

– И Шолку. Я также оставил немного гипнотической магии в глазных яблоках молодого Артемиса, таким образом Дворецки тоже всё забудет. Ничего с ними не произошло, только общая потеря памяти. Их сознание заполнит промежутки, придуманными воспоминаниями.

Элфи дрогнула.

– Ты оставил магию в его глазных яблоках. Это ужасно.

– Ужасно, но изобретательно, – сказал Артемис.

Эльфийка была удивлена.

– Ты не кажешься слишком возмущенным. Я уже жду долгую речь, ты закатываешь глаза, махая руками, начинаешь нести всякую чушь…

Артемис пожал плечами.

– Я знал, что это случится. Я не помнил ничего, значит, у меня, скорее всего, стерли память, поэтому мы победили.

– Ты всегда знал.

– Я не знал, какова будет цена этому.

Бесенок вздохнул.

– Получается, что я – обуза, как вы, люди, говорите?

– Абсолютно, – сказала Элфи, хлопнув его по плечу. – Теперь я чувствую себя намного лучше.

– На положительной стороне, я поддержал состояние твоих атомов. Твои атомы были не готовы к временному потоку. Я поражен, что ты все еще в одном теле. Я могу только вообразить, как трудно тебе было сконцентрироваться.

– Хорошо, ты поддержал мое тело, и я должен попросить еще одну вещь, – сказал Артемис. – Ты мне нужен, чтобы послать предупреждение в прошлое.

– Мне приказали не открывать снова туннель времени, но возможно мы можем повернуть назад еще одну вещь, – сказал Номер Первый.

Артемис кивнул.

– Это – то, что я думал. Когда и где?

– Элфи знает. Вы можете сделать это в Таре.

– Как ты оставил изумительный? {а как еще перевести? – «How do you spell stupendous»}- сказала Элфи, улыбаясь.

Артемис отстранился, вытягивая шею, чтобы посмотреть на переднее окно комнаты его родителей. Джей-джей подражал этому действию – он забрался на плечи Артемиса и задрал головку.

– Я почему-то боюсь подниматься…

Он заметил, что скручивает свои пальцы, и спрятал их в карманы пиджака.

– Что она, должно быть, закончила, все из-за моего вмешательства. Что она должна иметь.

– Не забывай нас, – вставил замечание Номер Первый.

– Мы были погружены в жир животных. Ты понятия не имеешь, как это ужасно. Остатки магии в глазных яблоках – воплощение хорошего вкуса по сравнению с жиром животных.

– Я была превращена в подростка, – сказала Элфи, мигнув Артемису. – И была слабее.

Это вызвало улыбку на лице Артемиса.

– Странно, все это легкое чувство не заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Оружие ДНК тоже не помогает.

Элфи показала жест команде ЛеППРКОНа, чтобы ей уступили место, затем немного наклонила голову, поскольку ей пришло сообщение.

– Рядом есть вертолет. Это твой отец. Они вернулись.

Номер Первый покачал пальцем.

– И это не просто формальное выражение. Мы действительно должны лететь. Я знаю, что люди используют то выражение, даже когда они не намереваются фактически лететь, только чтоб избежать неприятностей.

– Я понял это, Номер Первый, – сказал Артемис мягко.

Элфи подняла предплечье, и Джей-Джей скакнул на него.

– Ему будет безопаснее с нами.

– Я знаю.

Он повернулся к Элфи, встречая ее пристальный взгляд. Синие и ореховые глаза.

Она пристально глядела назад в течение секунды, затем активизировала ее крылья, поднимаясь невысоко от поверхности.

– В другой раз, – сказала она, и поцеловала его в щеку.

Он был в парадной двери раньше, чем Элфи позвала.

– Ты знаешь кое-что, Фаул? Ты сделал хорошее дело. Ради самого себя. Ты не получил ни пенни.

Артемис скорчил лицо.

– Я знаю. Я потрясен.

Он смотрел вниз на свои ступни, составляя содержательное замечание, но когда он снова поднял взгляд, улица была пуста.

– До свидания, мои друзья, – сказал он. – Заботьтесь о Джей-Джее.

Артемис слышал винт вертолета вдалеке, к тому времени, когда он дошел до спальни его матери. У него была идея, что сделать, но у него было чувство, что Артемис Старший не будет требовать деталей, как только он увидит Ангелину в хорошем здоровье.

Артемис сжимал пальцы, пробуждая в себе храбрость, затем вошел в спальню. Кровать была пуста. Его мать сидела у туалетного столика, расчесывая волосы.

– О дорогой Арти, – сказала она в ложном ужасе от ее отражения в зеркале. – Посмотри на меня. Мне срочно нужна команда парикмахеров, немедленно вызови их из Лондона.

– Ты прекрасно выглядишь, мама. Прекрасно. Замечательно.

Ангелина расчесывала свои длинные волосы расческой, украшенной жемчугом, она поблескивала с каждым взмахом.

– Я была в плохом состоянии в последнее время, да?

– Да. Ты была больна. Но сейчас тебе лучше.

Ангелина встала с пуфика, на котором сидела, и протянула руки.

– Иди ко мне, мой герой. Обними свою мать.

Артемис был счастлив сделать это, услышав ее последние слова. Мысль ударила его. Герой. Почему она называла его героем? Вообще, жертвы гипноза не помнят ничто из стертого. Но Дворецки помнил то, что Опал сделала ему; он даже описал это Артемису. У Шолка тоже была стерта память. А что с матерью?

Ангелина крепко его прижала.

– Арти, ты так много сделал. Ты рисковал всем.

Роторы были громки теперь, пугая окна. Его отец был дома.

– Я не сделал ничего особенного, мама. Это сделал бы любой сын.

Ангелина качала его голову, как в колыбели в своей руке. Он почувствовал слезы на ее щеке.

– Я знаю все, Арти. Все. То существо оставило мне ее воспоминания. Я пыталась бороться с ней, но она была слишком сильна.

– Какое существо, мама? Это была лихорадка. Это была просто галлюцинация – вот и все.

Ангелина держала его под рукой.

– Я была в больном аду мозга того эльфа, Артемис. И не смей мне лгать и говорить, что это не так. Я видела, что твои друзья почти умерли, чтобы помочь тебе. Я видела, как у Дворецки остановилось сердце. Я видела, что ты спас нас всех. А теперь посмотри мне в глаза и скажи, случалось ли такое.

Артемис нашел трудным встретить взгляд матери, и, когда он сделал, было невозможно лечь.

– Это произошло. Все это. И даже больше.

Ангелина нахмурилась.

– У тебя один глаз карий. Почему я не замечала это?

– Я гипнотизировал тебя, – сказал Артемис несчастно.

– И отца тоже?

– И его тоже.

Внизу послышался звук открытой двери. В холле были слышны шаги его отца, а затем на лестнице.

– Ты спас меня, Артемис, – сказала его мать поспешно. – Но у меня такое чувство, что весь твой гипноз в некотором роде помещал нас в эту ситуацию. Таким образом я хочу знать все. Все. Ты меня понимаешь?

Артемис кивнул. Он даже и не догадывался, как избежать этого. Он был в тупике, и единственный выход был полной честностью.

– Теперь мы дадим отцу и близнецам время, чтобы обнять меня и поцеловать, а потом мы поговорим. Это будет наша тайна. Понятно?

– Понятно.

Артемис сидел на кровати. Он снова чувствовал эти шесть лет, когда он был пойман хакающим школьные компьютеры, чтобы сделать испытательные вопросы немного более стимулирующими.

Его отец был на приземлении теперь. Артемис знал, что его секретная жизнь закончилась сегодня. Как только он останется с матерью наедине, ему придется ей все рассказать. Похищения, восстания, прогулки во времени, восстания гоблинов. Все.

«Абсолютная честность», – подумал он.

Артемис Фаул дрожал.

Несколько часов спустя, спальня хозяев была преобразована вихрем, известным как Беккет Фаул. На вечернем столе были коробки пиццы и картины, нарисованные пальцами томатной пастой на стене. Беккет одел одну из футболок отца, которую он опоясал вокруг талии. Он нарисовал тушью усы, и шрамы помадой и изображал битву с невидимым врагом, используя одну из старых протезных ног его отца как меч.

Артемис заканчивал его объяснение удивительного восстановления Ангелины.

– И затем я понял, что мама так или иначе больна Лихорадкой Перчаточника [Mother had somehow contracted Glover's Fever – исх. текст], которая обычно есть только на Мадагаскаре, таким образом, я нашел естественное лечение, о котором мне рассказали местными жителями и управлял этим. Помощь была непосредственна.

Бекетт заметил, что Артемис прекратил говорить и трагически вздохнул. Он поехал на воображаемой лошади поперек комнаты и тыкнул Майлса протезом отца.

– Хорошая история? – он спросил его близнеца.

Майлс спустился с кровати и наклонился к уху Бекетта.

– Артемис – простак, – уверял он.