"А.Мартынов "Великая историческая проверка"" - читать интересную книгу автора

результате взаимодействия этих двух причин, у германской социал-демократии
выработался принцип - "Только не давать себя провоцировать!" ("Nur sich
nicht provozieren lassen!"), иными словами, - только не выходить из рамок
легальности!
В результате взаимодействия этих двух причин у германской
социал-демократии начала складываться иллюзия, что ей удастся прокрасться
в царство социализма без великих потрясений (только бы как-нибудь
уничтожить трехклассную систему выборов в прусский ландтаг, в этот очаг
реакции!). Мало того, в тайниках ее души стал укрепляться германский
патриотизм и национализм - любовь к тому самому полицейскому государству,
к той самой военной тюрьме, которая дала ей возможность "нагулять себе
красные щеки", одержать столько блестящих парламентских побед, создать
величайшие в мире пролетарские организации с богатейшими кассами и с
многочисленными органами печати. В тесной связи с этим рос у
социал-демократии государственный фетишизм: подобно тому, как у
французских социалистов демократическая республика превращалась в эпоху
2-го Интернационала в фетиш, в самоцель, в какую-то абсолютную и
надклассовую государственную форму, у германских (и австрийских)
социал-демократов в такой же фетиш, в такое же абсолютное благо
превращалось всеобщее избирательное право.
Все это означало превращение революционного марксизма в вульгарный,
сантиментальный, социал-патриотический демократизм.
Маркс и Энгельс не дожили до того момента, до конца 90-х г.г., когда
эта тенденция выявилась наружу в открытом разрыве известной части
французских и немецких социалистов с принципами классовой борьбы; они не
дожили до мильеранизма и берштенианства, проповедывавших открытое
сотрудничество классов.
Но этот открытый бунт против революционного социализма скоро был
подавлен, когда в первые же годы XX века вопреки пророчествам Бернштейна о
якобы наступившем вечном благополучии и вечном мире разразился
промышленный кризис и началась новая эра войн - англо-бурская, китайская,
испано-американская, русско-японская.
Но гораздо опаснее, чем открытый и откровенный ревизионизм Мильеранов,
Фольмаров, Шиппелей, Вольфгангов Гейне, Бернштейнов и др., было то
разжижение марксизма розовой водичкой, то незаметное выветривание
революционного духа марксизма, которое совершалось в умах и сердцах
ответственных вождей и теоретиков 2-го Интернационала и германской
социал-демократии, формально продолжавших соблюдать все марксистские
"обряды" и об'являвших себя правоверными марксистами и охранителями -
"старой, испытанной и победами увенчанной тактики".
Маркс и Энгельс, повторяю, не дожили до явного упадка революционного
духа 2-го Интернационала. Тем не менее от их острого взора не ускользнул
начавшийся процесс оскопления их революционного учения. Следя с гордостью
за блестящими успехами боровшейся под их знаменем германской
социал-демократии, они в то же время замечали, что в ней проявляются
некоторые весьма опасные уклоны. Это побудило Маркса в 1875 году
чрезвычайно резко выступить против проекта Готской программы партии, а
Энгельса в 1891 г. так же резко выступить против проекта Эрфуртской
программы. Но эти сердитые предостережения "стариков" не дошли до масс, их
скрывали и замалчивали вожди германской социал-демократии. Письмо Маркса к